Был ли ницше нигилистом: Можно ли назвать Ницше нигилистом в противовес его ненависти к нигилистам?

Содержание

Нигилизм Ницше — странное открытие для общества

В 1844 году родился Ф. Ницше. Он болел и писал книги, которые изменили сознание образованных людей. Ницше сделал многих из нас нигилистами.

Нигилизм в русской культуре

Слово «нигилизм» в русской культуре ввёл в обиход Иван Тургенев. Нигилисты не романтики. Они, как Базаров, позитивисты, ибо они выкидывают из языка описания все ненаблюдаемые сущности. Согласно Далю, нигилизм – это безобразное, безнравственное учение, отвергающее всё, что нельзя ощупать. Нельзя «ощупать» прежде всего субъективность, то, что составляет в человеке его изъятие из сферы сущего.

Нигилизм в европейской культуре

В европейской культуре слово «нигилизм» ввёл в оборот Ницше, для которого нигилизм обозначал обесценивание высших ценностей. И Ницше поясняет, что это значит: «Нет цели. Нет ответа на вопрос «зачем?». Но высшие ценности потому и существуют, что люди ставят цели и пытаются ответить на этот вопрос.

Правда, Хайдеггер считал, что Ницше так и не смог распознать сущность нигилизма, ибо не смог связать нигилизм с историей бытия. Хотя Ницше и не обещал связать ценности с бытием.

Ницше раскрывает сущность нигилизма, указывая на связь между ценностями и природой человека. Обесценивая ценности, человек продолжает держаться за ценности. Почему? Потому что, не учреждая ценности, он не сможет выйти за пределы субъективности.

Нигилизм Ницше

Чем Ницше поразил сознание русских? Простыми для Европы словами: что падает, провозгласил Ницше, то нужно подтолкнуть. Пусть падает, не нужно ему подставлять своё плечо. Если тебя ударили по одной щеке, то ты не должен подставлять другую. Страдать – страдай, но не сострадай. Ибо сострадание губительно для человека. Не будь христианином. Отвечай на силу силой. Не надейся на небесное царство. Помни, что ты живёшь на земле. Имей мужество быть дерзким, опирайся только на самого себя. Учись быть господином.

Когда говорят, что человек есть дух, тогда, смеялся Ницше, забывают сказать, что дух есть желудок. Добрые люди, согласно Ницше, никогда не говорят правду. Перестанем же быть добрыми. Станем лучше, станем злее, и особенно по отношению к близким. «Не щади ближнего своего», – наставлял нас Заратустра. А уж о дальнем и говорить нечего. «Идя к женщине, не будь толерантным, не забудь взять плеть», – рессентиментно рассуждал Ницше.

Что значит «Бог мёртв»

О смерти Бога Ницше впервые сообщает в «Весёлой науке». Глашатаем вести о том, что Бог умер, выступает не атеист, не учёный, не позитивист и даже не европеец, а безумец. Почему? Видимо, потому что есть вещи, которые не высказываются обычным образом. Они высказываются человеком на грани безумия. К таким вещам относится и смерть Бога.

Один безумец уже искал человека при свете дня на агоре и не нашёл его. Сами эти поиски были, конечно, оскорбительными для людей, собравшихся на агоре. Почему же поиски Бога не оскорбляют людей? Ведь убить Бога так же невозможно, как отцепить землю от солнца. Отцепить землю от солнца – значит уничтожить и землю, и солнце. И всё же, настаивает Ницше, люди убили Бога. Но в этом убийстве есть один аспект, на который Ницше почему-то не обращает внимания. Убили его как-то тихо, по-бытовому, даже не заметив его смерти. И вот это-то безразличие к Богу и потрясает в убийстве Бога. Его убили между делом, занимаясь насущными вопросами. Ницше даже как будто бы сожалеет об этом. Но вот теперь, когда Его нет, нужно осознать и пережить Его смерть. Ницше слишком торопится возвестить о сверхчеловеке.

Но если смерть Бога – это такое событие, которое никто не помнит, то это значит, что его не было. А если бы оно и было, то была бы какая-то вселенская смерть. И Ницше даёт понять это, полагая, что человек без Бога обречён жить на земле без солнца, во мраке ночи, без пространственных и временных координат, без низа и верха. Если всякий миг начинается ночь, то это такая ночь, которая никогда не завершится днём. И только в такой ночи может возникнуть вопрос: не нужно ли нам сегодня зажечь фонарь посреди белого дня и не придётся ли нам самим стать богами? Ведь вся земля теперь наша, мы её господа, но готовы ли мы к этой миссии?

Разбитый фонарь

Безумный человек, сообщив о том, что произошло невозможное, понял, что он обратился к людям, которые так и не поняли, что они сделали. Люди сочли его безумцем, а себя нормальными. И тогда безумец разбил свой фонарь. Безумец разбил свой фонарь не перед праздными зеваками, не перед теми, кто не верит в Бога, а перед тем, кто Его убил и убивает, не ведая о том, что творит. Христос умер, как только он не родился в душе человека. Это неведение о чудовищном событии, лишившем людей звезды, свет от которой ещё виден, и стало предвестником ночи, опустившейся на Европу.

Какая тень легла на Европу

Разбитый фонарь безумца означает, что с некоторых пор в Европе перестал гореть огонь безумия, который позволял ей видеть невидимое. Европа стала слишком рациональной. Теперь в ней предпочитают видеть видимое и не видеть невидимое. Отсюда следует, что вера в христианского Бога сделалась в Европе неправдоподобной, ибо этот Бог был не только на небе, но и на земле, а его захотели спустить с небес на землю. Бог на земле – это человек. И Ницше посоветовал этому человеку изменить свою сущность, то есть стать сверхчеловеком.

Критика хайдеггеровской интерпретации

слов «Бог мёртв»Хайдеггер полагает, что слова Ницше «Бог» и «христианский Бог» служат для обозначения сверхчувственного мира вообще. «Бог – наименование сферы идей, идеалов», – пишет Хайдеггер. Но Ницше нигде не говорит о том, что Бог – это наименование. У Ницше Бог – «самое святое». У Него есть кровь и плоть. Если мы прислушаемся, то, говорит Ницше, мы услышим, как гробокопатели роют могилу для захоронения Бога. Вряд ли гробокопатели хотят похоронить сверхчувственный мир. Разве мы не чуем, пишет Ницше, как воняет гниющее тело Бога? Но «наименование» Хайдеггера не гниёт. Следовательно, дело не в противопоставлении мира чувственного и сверхчувственного, метафизического и физического, дело в том, что Бог есть нечто чувственно-сверхчувственное, и Ницше говорит об этом прямо. Но тогда слова Ницше «Бог мёртв» означают не конец сверхчувственного мира, не то, что он лишился своей действенной силы, не конец метафизики, а то, что вера в христианского Бога стала в Европе неправдоподобной. И вот это событие отбрасывает теперь свою тень на всю Европу, которая не знает, что делать с тем, что больше человека, которая хочет скрыть это своё незнание идеей сверхчеловека.

НИЦШЕ И НИГИЛИЗМ — Студопедия

«Мы отрицаем Бога, мы отрицаем ответственность Бога; только так мы освободим мир». Похоже, что у Ницше нигилизм становится пророческим. Но если в его творчестве выдвигать на первый план не пророка, а клинициста, то из его произведений не извлечешь ничего, кроме заурядной низкой жестокости, которую он всей душой ненавидел. Провидческий, методический, одним словом, стратегический характер его мысли не подлежит сомнению. У Ницше впервые нигилизм становится осознанным. У хирургов и пророков есть то общее, что они мыслят и действуют с расчетом на будущее. Все размышления Ницше были связаны с грядущим апокалипсисом, но он не воспевал его, так как предугадывал, что в конце концов апокалипсис примет гнусный деляческий облик, а стремился избежать его, преобразив в возрождение. Ницше распознал нигилизм и исследовал его, как исследуют клинический случай. Он называл себя первым законченным нигилистом Европы. Не по пристрастию, а по состоянию духа и еще потому, что был он слишком значительным мыслителем, чтобы отвернуться от наследия своей эпохи. И себе самому, и другим он поставил диагноз: бессилие верить и потеря изначального фундамента всякой веры — доверия к жизни. Вопрос: «Можно ли жить бунтом?» — превратился у него в вопрос: «Можно ли жить, ни во что не веря?» Ницше дает утвердительный ответ. Да, можно, если отсутствие веры превратить в метод, если вывести из нигилизма его крайние следствия и если, пролагая в пустыне путь грядущему и встречая его с доверием, испытывать при этом первобытное чувство боли и радости.


Вместо методического сомнения Ницше использовал методическое отрицание, усердное разрушение всего, что позволяет нигилизму прятаться от самого себя, ниспровержение идолов, скрывающих смерть Бога. «Чтобы воздвигнуть новый храм, нужно разрушить — таков закон». Тот, кто хочет быть творцом добра и зла, сначала должен стать разрушителем и уничтожить прежние ценности. «Таким образом, высшее зло составляет часть высшего блага, а этим высшим благом является творец». «Рассуждение о методе» своего времени Ницше написал по-своему, без тех свободы и ясности, свойственных французскому XVII в., которыми он так восхищался, но с проницательностью безумца, присущей XX в., который он считал веком гениальности. Этот ницшевский метод бунта нам и предстоит изучить1.


Итак, первый шаг Ницше — согласиться с тем, что он знает. Атеизм для него нечто само собой разумеющееся; он «радикален и конструктивен». Если верить Ницше, то его высшее предназначение в том, чтобы спровоцировать своего рода кризис и дать окончательное решение проблеме атеизма. Мир движется наугад, у него нет конечной цели. Бог тогда бесполезен, поскольку он ничего не хочет. Если бы он чего-либо хотел — а в этом узнаваема традиционная формулировка проблемы зла, — на Бога следовало бы возложить ответственность за «ту сумму страданий и бессмыслицы, которая снижает общую ценность становления». Известно, что Ницше не скрывал своей зависти к Стендалю, которому принадлежит формулировка: «Единственным извинением Богу служит то, что он не существует». Лишенный божественной воли, мир в равной мере оказался лишенным единства и цели. По этой причине мир не подлежит суду. Всякое ценностное суждение, применяемое к нему, в конечном счете оборачивается клеветой на жизнь. В таком случае о том, что есть, судят в сопоставлении с тем, что должно быть, — с царством небесным, с вечными идеями или с моральным императивом. Но того что должно быть, не существует; этот мир нельзя осуждать от имени «ничто». «Преимущества нашего времени: ничто не истинно, все дозволено». Этих высказываний, отражающихся в тысячах других, торжественных или ироничных, достаточно во всяком случае для доказательства, что Ницше взвалил на свои плечи все бремя нигилизма и бунта. В своих рассуждениях, впрочем ребяческих, о «дрессировке и отборе» он выразил крайности нигилистической логики: «Проблема: какими средствами достижима строгая форма великого заразительного нигилизма, который вполне научно проповедовал бы и практиковал добровольную смерть?»

При этом Ницше отдает нигилизму ценности, которые традиционно рассматривались как сдерживающие нигилизм. В первую очередь мораль. Нравственное поведение, и то, образ которого явил Сократ, и то, которое проповедуется христианством, уже само по себе есть знак декаданса*. Оно хочет заменить человека из плоти и крови отраженным человеком. Подобная мораль осуждает мир страстей и мук во имя гармоничного мира, от начала и до конца вымышленного. Если нигилизм есть бессилие верить, его самый серьезный симптом обнаруживается не в атеизме, а в бессилии верить в то, что есть, видеть то, что происходит, жить тем, что тебе предлагается. Эта ущербность лежит в основе всякого идеализма. Мораль лишена веры в мир. Для Ницше подлинная мораль неотделима от ясности ума. Философ суров ко всякого рода «клеветникам на мир», поскольку он видит в этой клевете позорную склонность к бегству. Для него традиционная мораль — это лишь особый случай имморализма. «Именно добро, — говорит Ницше, — нуждается в оправдании». И еще: «Именно по моральным соображениям однажды перестанут делать добро».

Несомненно, философия Ницше вращается вокруг проблемы бунта. Точнее говоря, с бунта она и началась. Но ощущается некая подмена, произведенная Ницше. Бунт, полагает он, исходит из того, что «Бог умер»; это воспринимается как свершившийся факт. Бунт обращается против всего того, что тщится заменить собой умершее божество и порочит мир, безусловно никем не управляемый, но остающийся единственной кузницей богов. Вопреки мнению его христианских критиков, Ницше не замышлял убийства Бога. Он нашел Бога мертвым в душе своей эпохи. Он первым осознал огромность события и сделал вывод, что этот бунт приведет к возрождению, только если им управлять. Любое иное отношение к бунту, будь то сожаление или снисходительность, неизбежно ведут к апокалипсису. Ницше не изложил философию бунта, но воздвиг философию из бунта.

Если Ницше нападает на христианство, то это в первую очередь относится к христианской морали. Он никогда не затрагивает личности Христа, с одной стороны, и цинизма церкви — с другой. Известно, что Ницше с чувством знатока восхищался иезуитами. «В сущности, — писал он, — только моральный Бог отвергнут»2. Для Ницше, как и для Толстого, Христос — не бунтарь*. Суть его учения сводится к тотальному согласию, к непротивлению злу. Не следует убивать даже ради того, чтобы помешать убийству. Нужно принять мир таким, каков он есть, отказаться умножать его несчастья, но согласиться лично страдать от существующего в мире зла. Царство небесное нам непосредственно доступно. Оно есть не что иное, как внутренняя расположенность, которая позволяет нам привести наши поступки в соответствие с этими принципами и благодаря которой мы можем испытать непосредственное блаженство. По Ницше, не вера, а дела — завет Христа. В таком случае история христианства представляет собой лишь долгий путь измены этому Евангелию*. Уже Новый Завет несет на себе печать искажения, и от Павла до Вселенских соборов церковная служба заставляет забыть о делах.

В чем же заключается глубокое искажение, которое вносит христианство в Евангелие своего Господа? В идее суда, чуждой учению Христа, и соотносительных с ней понятиях кары и вознаграждения. Отныне природа становится историей, причем историей знаменательной: рождается идея человеческой тотальности. От Благовещения до Страшного суда у всего человечества нет иной задачи, как сообразоваться с явно моральными целями заранее написанного повествования. Единственное различие заключается в том, что персонажи в эпилоге подразделяются на добрых и злых. Суждение Христа состоит лишь в том, что природный грех не имеет значения; историческое же христианство сделает всю природу источником греха. «Что отрицает Христос? Все то, что носит ныне имя христианина». Христианство полагает, что борется с нигилизмом, давая миру руководящее начало. В действительности же оно само нигилистично постольку, поскольку, навязывая жизни воображаемый смысл, мешает открыть ее подлинный смысл: «Всякая Церковь есть камень, наваленный на гроб человекобога; она стремится силой помешать его воскресению». Вывод Ницше парадоксален, но знаменателен: Бог умер по вине христианства, из-за того что оно секуляризовало священное. Речь здесь идет об историческом христианстве и «его достойном презрения глубинном двоедушии».

То же самое обвинение Ницше предъявляет социализму и всем формам гуманитаризма. Социализм — это не более чем выродившееся христианство. В самом деле, он поддерживает ту же веру в целесообразность истории, веру, которая предает природу и жизнь, заменяя реальные цели идеальными, и усугубляет расслабленность человеческой воли и воображения. Социализм нигилистичен в том отныне точном смысле, который Ницше вкладывает в это слово*. Нигилизм — это не безверие вообще, а неверие в то, что есть. В этом смысле все виды социализма суть проявления христианского декаданса в еще более выродившейся форме. Для христианства вознаграждение и кара предполагали историю. Но в силу неумолимой логики вся история в конечном счете означает кару и вознаграждение: с этого дня родился коллективистский мессианизм. Поэтому равенство душ перед Богом после его смерти ведет просто-напросто к равенству. Ницше опять-таки борется против социалистических доктрин как доктрин моральных. Нигилизм, проявляющийся в религии или в проповеди социализма, есть логическое завершение развития наших так называемых высших ценностей. Вольный ум ниспровергает эти ценности, разоблачая иллюзии, на которых эти ценности покоятся, сделку, которую они предполагают, и преступление, которое они совершают, мешая ясному уму выполнить свою миссию — превратить пассивный нигилизм в нигилизм активный.

В этом мире, избавленном от Бога и от идолов морали, человек остался одиноким и без господина. В отличие от романтиков, Ницше менее всего давал повод думать, что такая свобода может быть легкой. Это ощущение безграничной свободы поставило его в один ряд с теми, о которых он сам сказал, что они страдают от новой скорби и от нового счастья. Начнем с того, что кричать так может только скорбь. «Увы, ниспошлите же на меня безумие… Не будучи выше закона, я оказываюсь отверженнейшим из отверженных». И правда, тому, кто не может быть выше закона, остается найти другой закон или впасть в безумие. Как только человек перестает верить в Бога и жизнь вечную, он «становится ответственным за все то, что существует, за все то, что, будучи рождено в муках, обречено страдать всю жизнь». Это ему, и только ему одному, надлежит обрести порядок и закон. Тогда начинается время отверженных, изнурительный поиск оправданий, бесцельная ностальгия, «самый болезненный, самый мучительный вопрос, идущий из самой глубины сердца: где я смогу почувствовать себя дома?».

Человек вольного ума, Ницше знал, что свобода духа — не удобство, но величие, к которому стремятся и которого изредка достигают в изнурительной борьбе. Он знал, что для того, кто хочет быть выше закона, велик риск опуститься ниже закона. Вот почему Ницше понял, что разум находит свое подлинное освобождение, только принимая на себя новые обязательства. Суть ею открытия состоит в том, что если вечный закон не есть свобода, то тем более не является свободой отсутствие закона. Если ничто не истинно, если в мире нет порядка, то ничто не запрещено; чтобы запретить какое-либо действие, нужно иметь ценность и цель. Но в то же время ничто не разрешено; и чтобы остановить выбор на другом действии, также нужно иметь ценность и цель Абсолютная власть закона не есть свобода, но не большей свободой является абсолютная неподвластность закону. Расширение возможностей не дает свободы, однако отсутствие возможностей есть рабство. Но анархия — это тоже рабство. Свобода есть только в том мире, где четко определены как возможное, так и невозможное. Без закона нет свободы. Если судьбой не управляет некая высшая ценность, если царем является случай, начинается путь в темноте, страшная свобода слепца. Итак, в поисках самого полного освобождения Ницше останавливает свой выбор на самой полной зависимости. «Если мы не превратим смерть Бога в великое отречение и беспрерывную победу над нами самими, нам придется заплатить за эту потерю». Иными словами, в философии Ницше бунт ведет к аскезе. И более глубокая логика рассуждений Ницше заменяет карамазовское «если нет ничего истинного, то все дозволено» формулой «если нет ничего истинного, то ничто не дозволено». Отрицание того, что хоть что-то в этом мире может быть запрещено, равноценно отказу от того, что дозволено. Там, где никто не может больше сказать, что есть черное и что есть белое, свет гаснет и свобода становится добровольной тюрьмой.

В этот тупик, куда Ницше методически заталкивает свой нигилизм, он, можно сказать, ринулся с какой-то пугающей радостью. Его явная цель — создать для своего современника невыносимую ситуацию. Похоже, что его единственная надежда состоит в том, чтобы довести противоречие до крайности. Тогда, если человек не захочет погибать в петле, которая его душит, ему не останется ничего иного, как одним ударом обрубить веревку и создать свои собственные ценности. Смерть Бога ничего не завершает и может быть пережита лишь при том условии, что готовится воскрешение. «Если не находят величия в Боге, — говорит Ницше, — его не находят нигде. Нужно или отрицать, или созидать его». Отрицать величие было задачей мира, который окружал Ницше и который, как он видел, стремился к самоубийству. Созидать величие было сверхчеловеческой задачей, ради которой он готов был умереть. Он знал, что творчество возможно только в крайнем одиночестве и что человек мог бы решиться на это колоссальное усилие, только если бы в состоянии самой крайней нищеты духа ему оставалось или согласиться на такое деяние, или умереть. Итак, Ницше буквально кричит человеку, что земля — это его единственная истина, которой он должен быть верен, что именно на земле он должен жить и совершать Дело своего спасения. Но он в то же время учит человека, что Жить на земле без закона невозможно, потому что сама жизнь как раз и предполагает существование закона. Как жить свободным и без закона? На эту загадку человек должен ответить под Крахом смерти.

Ницше, по крайней мере, не пытается уйти от решения проблемы. Он отвечает, и ответ его таков: риск. Дамокл никогда не плясал так хорошо, как под нависшим мечом. Нужно принять приемлемое и терпеть нестерпимое. С того момента, когда становится ясно, что мир не имеет никакой цели, Ницше предлагает признать его невинность, утверждая, что не может быть миру судьей, поскольку невозможно осудить его за какое-либо намерение. Следовательно, все ценностные суждения надо заменить одним единым «да», полностью и с благодарностью принимая земной мир. Таким образом, абсолютное отчаяние перейдет в бесконечную радость, а слепое рабство — в беспощадную свободу. Быть свободным — это как раз и значит отказаться от целей. Невинность становления, как только принимаешь ее, знаменует максимум свободы. Вольный ум любит все необходимое Согласно глубокой мысли Ницше, необходимость на уровне явлений, если только она абсолютна и безоговорочна, не пред полагает никакого принуждения. Тотальное приятие тотальной необходимости — таково парадоксальное определение свободы. Вопрос: «Свободен от чего?» — заменяется в таком случае вопросом: «Свободен для чего?» Свобода совпадает с героизмом. Она представляет собой аскетизм великого человека, «до предела натянутую тетиву».

Такое высшее приятие, порожденное изобилием и полнотой, есть безграничное утверждение вины самой по себе и страдания, зла и убийства, всего проблематичного и странного, что только есть в существовании. Такое приятие проистекает из решительной воли быть тем, кто ты есть, в мире таком, каков он есть «Смотреть на самого себя как на некую фатальность, не желать действовать иначе, чем действуешь…» Слово сказано. Ницшеанская аскеза, обусловленная признанием фатальности, ведет к ее обожествлению. И чем судьба неумолимее, тем она восхитительнее. Бог морали, жалость, любовь враждебны фатальности в той мере, в какой они пытаются ее компенсировать. Ницше не желает выкупа. Радость становления есть радость уничтожения. Предоставленный самому себе человек терпит крах. Бунтарский порыв человека, отстаивавшего свое право на бытие, исчезает в абсолютном подчинении индивида становлению. Am or fati приходит на смену тому, что было odium fati*. «Всякий индивид соучаствует во всем космическом бытии, знаем мы это или нет, хотим мы того или нет». Таким образом, индивид теряется в судьбе человеческого рода и вечном движении миров. «Все бывшее — вечно, и море вновь выбрасывает его на берег».

Ницше возвращается тем самым к истокам мысли, к досократикам, отрицавшим конечные цели, чтобы сохранить в неприкосновенности вечность выдвигаемого ими первоначала. Вечна только та сила, у которой нет цели, гераклитовская «игра». Все свои усилия Ницше направляет на то, чтобы продемонстрировать наличие закона в становлении и игры — в необходимости: «Ребенок — это невинность и забвение, возобновление, игра, колесо, катящееся само по себе, перводвижение, священный дар говорить «да». Мир божествен, поскольку беспричинен. Вот почему только искусству, столь же безосновному, дано понять его. Никакое суждение не дает представления о мире, но искусство может научить нас повторять мир, как повторяется он сам в вечных возвращениях. На одном и том же песке изначальное море неутомимо пишет одни и те же слова и выбрасывает на берег одни и те же существа, изумленные самим фактом своего существования. И по крайней мере тот, кто согласен возвращаться и согласен с мыслью о том, что все возвращается, тот, кто стал эхом, и эхом радостным, — тот причастен божественности мира.

Таким окольным путем наконец вводится божественность человека. Мятежник, сначала отрицающий Бога, вознамеривается затем его заменить. Но мысль Ницше состоит в том, что мятежник становится Богом только тогда, когда он отказывается от всякого бунта, даже такого, который творит богов, чтобы исправить этот мир. «Если Бог есть, как я могу вынести, что я не Бог?» На самом деле единственным божеством является мир. Чтобы причаститься его божественности, достаточно сказать ему «да». «Не молить, а благословлять», и вся земля станет обиталищем человекобогов. Сказать миру «да», повторять это «да» означает воссоздавать одновременно мир и самого себя, стать великим художником-творцом. Заповедь Ницше сосредоточена в слове «творчество» во всей его двусмысленности. Ницше всегда прославлял только эгоизм и черствость, свойственные всякому творцу. Переоценка ценностей сводится к замене ценности судьи ценностью творца — уважением и страстной любовью к существующему. Лишенная бессмертия божественность определяет свободу творца. Дионис, бог земли, вечно вопиет, разрываемый титанами. Но в то же время он олицетворяет потрясенную красоту, совпадающую с мукой. По мысли Ницше, сказать «да» земле и Дионису означает сказать «да» своим страданиям. Принять одновременно все — и высшее противоречие, и страдание — значит господствовать надо всем. Ницше соглашался заплатить за такое царство. Подлинна только «тяжелая и страждущая» земля. Она — единственное божество. Подобно Эмпедоклу, бросившемуся в кратер Этны*, чтобы отыскать истину там, где она существует, то есть в недрах земли, Ницше предлагает человеку броситься в космическую бездну, чтобы обрести там свою вечную божественность и самому стать Дионисом. «Воля к власти», таким образом, оканчивается пари — точно так же, как «Мысли» Паскаля, о которых она так часто заставляет нас вспоминать. Человек достигает пока не самой достоверности, а только воли к ней, а это отнюдь не одно и то же. Потому Ницше испытывал колебания у этой границы: «Вот что в тебе непростительно: тебе предоставляют полномочия, а ты отказываешься поставить под ними свою подпись». Однако сам он был вынужден поставить свою подпись. Но имя Диониса обессмертили лишь письма к Ариадне, написанные философом в состоянии безумия*.

В определенном смысле бунт у Ницше все еще завершается февознесением зла. Разница состоит в том, что зло больше не является возмездием. Оно принимается как одна из возможных ипостасей добра, а еще точнее — как фатальность. Его принимают с тем, чтобы преодолеть, и, если можно так выразиться, в качестве лекарства. У Ницше речь шла только о гордом примирении души с тем, чего избежать невозможно. Известно, однако, каковы были его последователи и во имя какой политики ссылались на авторитет того, кто называл себя последним антиполитичным немцем. Он воображал тиранов художниками. Но для посредственностей тирания куда естественнее, нежели искусство. «Уж лучше Цезарь Борджиа, чем Парцифаль!»* — восклицал Ницше. Что ж, были среди его поклонников и Цезарь, и Борджиа, но лишенные аристократизма чувств, которым он наделял великих личностей Возрождения. Он призывал человека склониться перед вечностью рода и отдаться на волю великого круговращения времен, а в ответ на место рода поставили расу и заставили индивида склониться перед этим мерзким идолом. Жизнь, о которой он говорил со страхом и трепетом, деградировала до уровня доморощенных биологических представлений. Раса невежественных господ, невразумительно бормочущих что-то о воле к власти, в конце концов приписала ему «безобразие антисемитизма», которое Ницше всегда презирал.

Он верил в мужество в сочетании с разумом; именно это он и называл силой. Прикрываясь именем Ницше, мужество обратили против разума и, таким образом, эту неотъемлемую его добродетель превратили в ее противоположность — в насилие с пустыми глазницами. Следуя закону гордого ума, он отождествил свободу и одиночество. Его «глубокое одиночество полудня и полуночи» затерялось в механизированной толпе, нахлынувшей в конце концов на Европу. Защитника классического вкуса, иронии, суровой дерзости, аристократа, говорившего, что аристократизм состоит в том, чтобы творить добро, не спрашивая себя зачем, и утверждавшего, что вызывает подозрения человек, которому нужны основания для собственной честности, истового поклонника прямоты («прямота, ставшая инстинктом, страстью»), ревностного поборника «высшей справедливости высшего ума, смертельным врагом которого является фанатизм», через тридцать три года после смерти в его родной стране провозгласили учителем лжи и насилия и сделали ненавистными понятия и добродетели, ставшие благодаря его жертвам достойными восхищения. Если не считать Маркса, в истории человеческой мысли превратности судьбы учения Ницше не имеют себе равных; нам никогда не возместить несправедливость, выпавшую на его долю. Разумеется, в истории известны философские учения, которые были извращены и преданы. Но до Ницше и национал-социализма не было примера, чтобы мысль, освященная благородством и терзаниями единственной в своем роде души, была представлена миру парадом лжи и чудовищными грудами трупов в концлагерях. Проповедь сверхчеловечества, приведшая к методическому производству недочеловеков, — вот факт, который, без сомнения, должен быть разоблачен, но который требует также истолкования. Если последним результатом великого бунтарского движения XIX и XX вв. должно было стать это безжалостное порабощение, то не повернуться ли спиной к бунту, не повторить ли отчаянный крик Ницше, обращенный к его эпохе: «Моя совесть и ваша совесть уже не одно и то же!»

Сразу же признаем, что для нас всегда останется немыслимым отождествление Ницше и Розенберга*. Мы должны быть адвокатами Ницше. Он сам говорил это, заранее разоблачая своих грязных эпигонов: «Тот, кто освободил свой разум, должен еще и очиститься». Но проблема состоит в том, чтобы по крайней мере выяснить, не исключает ли очищения такое освобождение ума, каким его представлял себе Ницше. Само движение, которое привело к Ницше и которое влекло его, имеет свои законы и свою логику, чем, возможно, и объясняется кровавая пародия на его философию. Не было ли в его трудах чего-то такого, что могло бы быть использовано как призыв к окончательному убийству? Отрицая дух ради буквы и даже то в букве, что еще несет на себе следы духа, не могли ли убийцы найти в учении Ницше повод для своих действий? Приходится ответить — да. Стоит пренебречь методическим аспектом ницшеанской мысли (а ведь нет уверенности, что сам Ницше никогда не забывал о нем), и окажется, что его бунтарская логика не знает пределов.

Заметим, что убийство может найти свое оправдание не только в ницшеанском отказе от идолов, но и в безоглядном приятии порядка вещей, которое является итогом философии Ницше. Если сказать «да» всему, то можно сказать «да» и убийству. Впрочем, есть два способа дать согласие на убийство. Если раб говорит «да» всему, он тем самым говорит «да» существованию своего господина и своему собственному страданию; Иисус проповедует непротивление злу. Если господин говорит «да» всему, он говорит «да» и рабству, и страданию других; вот вам тиран и прославление убийства. «Разве не смешно, что если ты веришь в священный незыблемый закон, то ты не будешь лгать, не будешь убивать, тогда как сама суть существования — вечная ложь, вечное убийство?» Это действительно так, и метафизический бунт в своем первом порыве был только протестом против лжи и преступления существования. Ницшеанское «да», забывая о первоначальном «нет», отрицает бунт как таковой, одновременно отрицая мораль, которая отвергает мир, каков он есть. Ницше Страстно призывает римского Кесаря, обладающего душой Христа. Это означало одновременно сказать «да» и рабу, и господину. Но в конечном счете сказать «да» обоим означает освятить сильнейшего из двух, то есть господина. Кесарь должен был неизбежно отказаться от власти духа ради царства дела. «Как извлечь пользу из преступления?» — задавался вопросом Ницше, как истинный профессор, верный собственному методу Кесарь должен был ответить: умножая преступления. «Когда цели велики, — к своему несчастью, писал Ницше, — человечество пользуется иной меркой и уже не осуждает преступление как таковое, даже если оно применяет еще более страшные средства» Он умер в 1900 г., на пороге века, в котором этот принцип должен был стать смертельным. Тщетно восклицал Ницше в минуты просветления: «Легко говорить о всякого рода аморальных поступках, но найдутся ли силы вынести их? Например, я не смог бы перенести, если бы я нарушил слово или убил; не знаю, как долго бы я мучился, но в конце концов умер бы от этого. Такова была бы моя участь». После того как было дано согласие на тотальность человеческого эксперимента, могли прийти другие, которые, будучи далеки от подобных мучений, направили бы все свои силы на ложь и убийство. Ответственность Ницше заключается в том, что, по высшим соображениям метода, он в расцвете своего дарования узаконил, пусть даже на мгновение, то право на бесчестье, о котором уже говорил Достоевский: можно быть уверенным в том, что, если предоставить людям это право, они ринутся его осуществлять. Но невольная ответственность Ницше простирается еще дальше.

Ницше является именно тем, кем он сам себя признавал, — самой чуткой совестью нигилизма. Решающий шаг, который нужно сделать бунтарскому духу, — скачок от отрицания идеала к секуляризации идеала. Поскольку спасение человека недостижимо в Боге, оно должно совершиться на земле. Поскольку миром никто не управляет, человек с того момента, как он принимает мир, должен взять эту задачу на себя, что ведет к высшему человечеству. Ницше требовал управления будущим человека’ «На нашу долю выпадет задача управлять землей». И еще «Приближается время, когда надо будет бороться за власть на земле, и эта борьба будет вестись во имя философских принципов». Таким образом Ницше возвестил XX в. Но если Ницше возвестил его, то именно потому, что ему была понятна внутренняя логика нигилизма, и потому, что он знал: одним из итогов нигилизма является господство. Тем самым Ницше подготовил это господство.

Для человека без Бога существует такая свобода, какой ее представлял себе Ницше, то есть свобода одиночества. Бывает свобода полудня, когда колесо мира останавливается и человек говорит «да» тому, что есть. Но то, что есть, находится в становлении. Нужно сказать «да» становлению. В конце концов свет угасает, ось дня клонится вниз. Тогда история начинается вновь, и в истории нужно искать свободу; истории нужно сказать «да» Ницшеанство, теория индивидуальной воли к власти, было обречено вписаться в тотальную волю к власти. Оно было ничто без мирового господства. Очевидно, Ницше ненавидел либеральных мыслителей-гуманистов. Слова «свобода духа» он воспринимал в их самом крайнем смысле — как божественность индивидуального духа. Но Ницше не мог помешать либеральным мыслителям исходить из того же факта, из которого исходил он сам, — смерти Бога, и не мог помешать тому, чтобы следствия оказались для них одинаковыми. Ницше прекрасно видел, что гуманитаризм есть не что иное, как христианство, лишенное высшего оправдания, сохранившее конечные цели, отвергнув первопричины. Но он не заметил, что доктрины социалистической эмансипации в силу неумолимой логики нигилизма должны были взять на себя то, о чем мечтал он сам, — сотворение сверхчеловечества.

Философия секуляризирует идеал. Но приходят тираны и вскоре секуляризируют философские учения, дающие им на это право. Ницше уже предвидел подобную колонизацию в отношении Гегеля, своеобразие которого, по Ницше, состояло в том, что он изобрел такой пантеизм, где зло, заблуждение и страдание больше не могли служить аргументами против Бога. «Но государство, власти предержащие немедленно использовали эту грандиозную инициативу». Однако сам Ницше замыслил систему, где преступление уже не могло бы послужить аргументом против чего бы то ни было и где единственной ценностью была бы божественность человека. Эта грандиозная инициатива тоже должна была быть использована. В этом отношении национал-социализм является не более чем временным наследником, впечатляющим в своем неистовстве завершением нигилизма. По-иному логичны и честолюбивы будут те, кто, корректируя Ницше по Марксу, предпочтут говорить «да» только истории, а не творению в целом. Мятежник, которого Ницше поставил на колени перед космосом, отныне будет поставлен на колени перед историей. Что же тут удивительного? Ницше, по крайней мере в своем учении о сверхчеловеке, и Маркс в своей теории бесклассового общества — оба заменяют потусторонний мир отдаленным будущим. В этом Ницше не был верен древним грекам и учению Христа, которые, по его мнению, заменяли потустороннее насущным и безотлагательным. Маркс, как и Ницше, мыслил стратегически и так же ненавидел формальную добродетель. Эти два бунта, равно заканчивающиеся приятием одной из сторон реальности, соединятся в марксизме-ленинизме и воплотятся в той касте, о которой Ницше уже говорил: она должна «заменить священника, воспитателя, врача». Коренное различие между двумя мыслителями заключается в том, что Ницше в ожидании сверхчеловека предлагал сказать «да» тому, что есть, а Маркс — тому, что находится в становлении. Для Маркса природа есть то, что покоряют, чтобы подчинить истории. Для Ницше это то, чему подчиняются, чтобы подчинить себе историю. В этом различие между христианином и греком. Во всяком случае, Ницше предвидел то, что должно произойти: «Современный социализм стремится создать своего рода мирской иезуитизм, превратить всякого человека в средство». И еще: «Благосостояние — вот чего желает современный социализм. Это ведет к такому духовному рабству, какого еще не видел мир. Интеллектуаль ныи цезаризм нависает над всем, что делают торговцы и философы». Пройдя горнило ницшеанской философии, бунт в своей безумной одержимости свободой завершается биологическим или историческим цезаризмом. Абсолютное «нет» побудило Штирнера обожествить одновременно индивида и преступление Но абсолютное «да» привело к универсализации убийства и обобществлению самого человека. Марксизм-ленинизм реально взял на вооружение ницшеанскую волю к власти, предав забвению некоторые ницшеанские добродетели. Великий мятежник, таким образом, собственными руками создает царство неумолимой необходимости, чтобы стать в нем пленником После того как он ускользнет из тюрьмы Бога, его заботой будет построить тюрьму разума и истории и таким образом окончательно замаскировать и освятить тот нигилизм, который он надеялся победить.

Ницше и нигилизм. Литературная Газета 6484 ( № 42 2014)

Ницше и нигилизм

В 1844 году родился Ф. Ницше. Он болел и писал книги, которые изменили сознание образованных людей. Ницше сделал многих из нас нигилистами.

Нигилизм в русской культуре

Слово «нигилизм» в русской культуре ввёл в обиход Иван Тургенев. Нигилисты не романтики. Они, как Базаров, позитивисты, ибо они выкидывают из языка описания все ненаблюдаемые сущности. Согласно Далю, нигилизм — это безобразное, безнравственное учение, отвергающее всё, что нельзя ощупать. Нельзя «ощупать» прежде всего субъективность, то, что составляет в человеке его изъятие из сферы сущего.

Нигилизм в европейской культуре

В европейской культуре слово «нигилизм» ввёл в оборот Ницше, для которого нигилизм обозначал обесценивание высших ценностей. И Ницше поясняет, что это значит: «Нет цели. Нет ответа на вопрос «зачем?». Но высшие ценности потому и существуют, что люди ставят цели и пытаются ответить на этот вопрос.

Правда, Хайдеггер считал, что Ницше так и не смог распознать сущность нигилизма, ибо не смог связать нигилизм с историей бытия. Хотя Ницше и не обещал связать ценности с бытием.

Ницше раскрывает сущность нигилизма, указывая на связь между ценностями и природой человека. Обесценивая ценности, человек продолжает держаться за ценности. Почему? Потому что, не учреждая ценности, он не сможет выйти за пределы субъективности.

Нигилизм Ницше

Чем Ницше поразил сознание русских? Простыми для Европы словами: что падает, провозгласил Ницше, то нужно подтолкнуть. Пусть падает, не нужно ему подставлять своё плечо. Если тебя ударили по одной щеке, то ты не должен подставлять другую. Страдать – страдай, но не сострадай. Ибо сострадание губительно для человека. Не будь христианином. Отвечай на силу силой. Не надейся на небесное царство. Помни, что ты живёшь на земле. Имей мужество быть дерзким, опирайся только на самого себя. Учись быть господином.

Когда говорят, что человек есть дух, тогда, смеялся Ницше, забывают сказать, что дух есть желудок. Добрые люди, согласно Ницше, никогда не говорят правду. Перестанем же быть добрыми. Станем лучше, станем злее, и особенно по отношению к близким. «Не щади ближнего своего», – наставлял нас Заратустра. А уж о дальнем и говорить нечего. «Идя к женщине, не будь толерантным, не забудь взять плеть», – рессентиментно рассуждал Ницше.

Что значит «Бог мёртв»

О смерти Бога Ницше впервые сообщает в «Весёлой науке». Глашатаем вести о том, что Бог умер, выступает не атеист, не учёный, не позитивист и даже не европеец, а безумец. Почему? Видимо, потому что есть вещи, которые не высказываются обычным образом. Они высказываются человеком на грани безумия. К таким вещам относится и смерть Бога.

Один безумец уже искал человека при свете дня на агоре и не нашёл его. Сами эти поиски были, конечно, оскорбительными для людей, собравшихся на агоре. Почему же поиски Бога не оскорбляют людей? Ведь убить Бога так же невозможно, как отцепить землю от солнца. Отцепить землю от солнца – значит уничтожить и землю, и солнце. И всё же, настаивает Ницше, люди убили Бога. Но в этом убийстве есть один аспект, на который Ницше почему-то не обращает внимания. Убили его как-то тихо, по-бытовому, даже не заметив его смерти. И вот это-то безразличие к Богу и потрясает в убийстве Бога. Его убили между делом, занимаясь насущными вопросами. Ницше даже как будто бы сожалеет об этом. Но вот теперь, когда Его нет, нужно осознать и пережить Его смерть. Ницше слишком торопится возвестить о сверхчеловеке.

Но если смерть Бога – это такое событие, которое никто не помнит, то это значит, что его не было. А если бы оно и было, то была бы какая-то вселенская смерть. И Ницше даёт понять это, полагая, что человек без Бога обречён жить на земле без солнца, во мраке ночи, без пространственных и временных координат, без низа и верха. Если всякий миг начинается ночь, то это такая ночь, которая никогда не завершится днём. И только в такой ночи может возникнуть вопрос: не нужно ли нам сегодня зажечь фонарь посреди белого дня и не придётся ли нам самим стать богами? Ведь вся земля теперь наша, мы её господа, но готовы ли мы к этой миссии?

Разбитый фонарь

Безумный человек, сообщив о том, что произошло невозможное, понял, что он обратился к людям, которые так и не поняли, что они сделали. Люди сочли его безумцем, а себя нормальными. И тогда безумец разбил свой фонарь. Безумец разбил свой фонарь не перед праздными зеваками, не перед теми, кто не верит в Бога, а перед тем, кто Его убил и убивает, не ведая о том, что творит. Христос умер, как только он не родился в душе человека. Это неведение о чудовищном событии, лишившем людей звезды, свет от которой ещё виден, и стало предвестником ночи, опустившейся на Европу.

Какая тень легла на Европу

Разбитый фонарь безумца означает, что с некоторых пор в Европе перестал гореть огонь безумия, который позволял ей видеть невидимое. Европа стала слишком рациональной. Теперь в ней предпочитают видеть видимое и не видеть невидимое. Отсюда следует, что вера в христианского Бога сделалась в Европе неправдоподобной, ибо этот Бог был не только на небе, но и на земле, а его захотели спустить с небес на землю. Бог на земле – это человек. И Ницше посоветовал этому человеку изменить свою сущность, то есть стать сверхчеловеком.

Критика хайдеггеровской интерпретации

слов «Бог мёртв»Хайдеггер полагает, что слова Ницше «Бог» и «христианский Бог» служат для обозначения сверхчувственного мира вообще. «Бог – наименование сферы идей, идеалов», – пишет Хайдеггер. Но Ницше нигде не говорит о том, что Бог – это наименование. У Ницше Бог – «самое святое». У Него есть кровь и плоть. Если мы прислушаемся, то, говорит Ницше, мы услышим, как гробокопатели роют могилу для захоронения Бога. Вряд ли гробокопатели хотят похоронить сверхчувственный мир. Разве мы не чуем, пишет Ницше, как воняет гниющее тело Бога? Но «наименование» Хайдеггера не гниёт. Следовательно, дело не в противопоставлении мира чувственного и сверхчувственного, метафизического и физического, дело в том, что Бог есть нечто чувственно-сверхчувственное, и Ницше говорит об этом прямо. Но тогда слова Ницше «Бог мёртв» означают не конец сверхчувственного мира, не то, что он лишился своей действенной силы, не конец метафизики, а то, что вера в христианского Бога стала в Европе неправдоподобной. И вот это событие отбрасывает теперь свою тень на всю Европу, которая не знает, что делать с тем, что больше человека, которая хочет скрыть это своё незнание идеей сверхчеловека.

Теги: общество , мнение , самосознание

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

«Почему Ницше ненавидел либерализм?» – Яндекс.Кью

Он видел в либерализме легитимизацию посредственности, человеческой пошлости, а самое главное — он считал, что либерализм — это внебрачное дитя христианства, то есть уродливая и извращенная его форма в отличии от христианства Иисуса, которое он уважал. 

Либерализм, социализм, демократия, какими бы антихристианскими лозунгами они ни прикрывались, суть для Ницше порождения утратившего напряжение и расслабившегося христианства. Именно в них христианство продолжает сегодня жить; благодаря удобной лжи христианского происхождения в светском обличье оно сохраняет себя и свое влияние. Нынешние философия и мораль, «гуманизм» и в особенности идеалы равенства — не что иное, как завуалированные христианские идеалы. То, что всякому ничтожеству, бессилию, слабости должно помогать, поскольку они слабы; что всякое биологическое человеческое существо уже просто в силу своего существования как такового вправе притязать на то, что доступно лишь человеку известного ранга; что любой дурак и тупица может и должен учиться тому, что подобает лишь одаренному умом от рождения, в ком рождаются живые идеи; то, что абсолютное первенство признано за простым фактом бытия человеческого, а не за его содержанием, и энтузиазм, подлинное в человеке и волевое начало в нем лишились своего значения; что делают вид, будто все доступно каждому, будто и не существует суровой данности; что нынче не желают принимать решения и брать на себя ответственность; что духовное и идеальное используется на самом деле лишь как средство ради самосохранения и сохранения власти в фактически никогда не прекращавшейся борьбе за существование, в которой надо победить во что бы то ни стало, «любой ценой», — так вот, для Ницше все это — плоды Великого Извращения, позднеантичного, иудейского, христианского. Во всех исторических перипетиях эти идеалы сохраняют все ту же извечную лживость, остаются все так же далеки от реальности. Когда же они, наконец, изнашиваются, ветшают и позволяют людям разглядеть себя через прорехи насквозь, тогда на свет является нигилизм, который ни во что больше не верует, не почитает истинным ничего — либо все без разбору, не имеет почвы под ногами и по сути своей является следствием именно христианства, но христианства «Великого Извращения», а не христианства Иисуса.

Карл Ясперс

кто это такой, принципы нигилизма

Приветствую Вас, друзья!

Термин «нигилист» большинству из нас знаком из произведения «Отцы и дети» Ивана Тургенева. Однако, в современном мире это понятие шагнуло далеко за пределы литературы и с каждым годом становится популярнее. В этой статье мы подробно разберемся с тем, кто такой нигилист, и в чем его особенности. Начнем.

Кто такой нигилист?

Нигилист – это человек-скептик с критическим мышлением, выражающий с общепринятыми принципами и устройством общества. Для него не существует авторитетов и ценностей, а идею осмысленного существования человека он считает абсурдом. Термин «нигилизм» образован от латинского слова «nihil», означающего «ничто». Нигилизм – это философия отрицания, ставящая под сомнение важность и необходимость культурных, нравственных и моральных ценностей.

Несогласие с событиями, происходящими в мире, – защитная реакция нигилиста, которая иногда доходит до фанатизма. Нигилист считает, что человек обладает свободным сознанием, а все общественные устои, принципы и идеалы ограничивают его и мешают правильно жить.

Так как нигилистам свойственен эгоизм и обостренное чувство самосохранения, они признают только физическую и материальную составляющие окружающего мира. Этим людям не характерно выражение чувств духовной любви. Духовные и творческие проявления, по их мнению, бесполезная трата времени.

Психологи считают, что нигилизм – это способ психологической защиты при внутреннем конфликте, порожденном стремлением осознать себя и свою роль в этом мире и стремлением к отчуждению.

Принципы нигилизма

Нигилистам присуще четкое и ясное изложение своей позиции. Их утверждения лаконичны и подчиняются конкретным принципам, лежащим в основе их философии, например:

  • Высшей силы (Бога) не существует, так как нет неопровержимых доказательств обратного;
  • Объективной морали (что такое мораль?) и нравственности не существует;
  • В жизни нет единой истины и ни одно действие нельзя рассматривать как более важное или предпочтительное;

Нигилисту характерно непреклонное следование фактам и скептический настрой, что не позволяет принимать что-либо на веру без конкретного логичного объяснения. Они отрицают стремление людей идеализировать и наделять смыслом обыденные вещи, считая, что мир не нуждается в людях и их идеалах. Таким образом, нигилисты выступают за рациональность.

Причины возникновения нигилизма

Заявить о себе, оставить свой след в истории – классическое желание человека. При этом одни не испытывают трудностей в самореализации без выхода за рамки общественных устоев, другие же ощущают потребность вступить в конфронтацию с обществом, оспорить его уклады и идеалы. Почему же так происходит?

Психологи считают, что причины, почему человек становится нигилистом, стоит искать в детстве. По их мнению, детство важнейший период в становлении и развитии психики человека, который определяет вектор его дальнейшей жизни. Если в это время произошло какое-то травмирующее событие, оно может повлиять на формирование реакции человека на окружающий мир. В отрицании окружающего мира, морали и нравственности может проявляться глубокая душевная боль человека, и он таким образом пытается ее выразить. Презрение к обществу и его укладам может быть лишь трансляцией эмоций человека по отношению к кому-то, кто обидел его в прошлом, либо выражением непринятия себя самого. Отрицание выступает защитным механизмом, помогающим человеку справиться с травмирующими событиями.

При взрослении человек сталкивается с рядом экзистенциальных вопросов. Например, он испытывает желание обрести свободу и отделиться от общей массы людей как индивидуальность, и одновременно стремится познать социум и человеческие отношения, найти свое место в жизни и обществе. На этой почве возникает конфликт, где человек пытается удержаться в двух состояниях одновременно. При неблагоприятном разрешении конфликта появляется чувство разочарования в жизни, непонимание смысла своего существование и как итог – стремление разрушить себя и окружающий мир путем отрицания, то есть через нигилизм.

История зарождения нигилизма

Первые упоминания о нигилизме относятся к Средневековью. В XII веке существовало учение «нигилизм», отвергавшееся человеческую природу Христа, впоследствии это учение было предано анафеме папой Александром III в 1179 году.

Расцвет нигилизма в Европе пришелся на XIX век. Термин «нигилизм» ввел немецкий философ-теист Фридрих Якоби для характеристики философии И. Канта и И. Г. Фихте. Впоследствии этот термин стали использовать и другие философы.

Наиболее ярким представителем нигилизма в Европе был Фридрих Ницше. Он называл себя «первым нигилистом Европы», представляя «радикальный нигилизм». Согласно его учению, бог умер, морали нет и все дозволено. Ницше подвергал критике идею о существовании бога и стремление к прогрессу, который, по его мнению, является аналогом религии. Нигилизм в его понимание – это выражение осознания иллюзорности и несостоятельности описанных явлений.

По мнению О. Шпенглера, нигилизм олицетворял закат европейской культуры и разрушение ее устаревшей системы ценностей, после чего неизбежно должно следовать возрождение и новый расцвет. С. Кьеркегор считал, что зарождение нигилизма вызвано кризисом христианской религии и духовности.

Развитие нигилизма в России

В России нигилизм появился в 50-60-х годах XIX века. Среди ярких последователей философии можно выделить Чернышевского, Писарева и Добролюбова. Примечательно, что в более поздний период, к нигилистам можно отнести и В. И. Ленина, некоторые взгляды и высказывания которого не позволяют в этом сомневаться.

Отличительные черты русского нигилизма – атеизм, материализм, увлечение естественно-научными достижениями, отрицание существующего общественного строя и стремление его разрушить, разумный эгоизм, индивидуализм, вера в лучшее будущее для народа и критика его бездействия.

Олицетворением русского нигилизма считается персонаж романа Тургенева «Отцы и дети» Евгений Базаров. Этот герой дает полное представление о том, кто такой нигилист. В его образе автор воплотил общественные и политические настроения того времени. Базаров был собирательным образом «нового человека», выступающего против крепостного права, самодержавия и религии, считая их основными причинами упадка, нищеты, бесправия и патриархального застоя, царящих в обществе. Безусловно, такое отрицание и критика были революционными для того времени.

Виды нигилизма

Существует огромное множество видов нигилизма, поговорим о самых распространенных их них.

  1. Правовой нигилизм – отрицание правил поведения, законов и существующей правовой системы, регулирующей отношения и взаимодействия людей. Это чревато задержками развития правовой системы, хаосу и незаконным действиям. Правовой нигилизм возникает из-за несоответствия правовой системы потребностям населения, незнания людьми законодательства, отсутствия веры в силу закона, разочарования в праве.
  2. Моральный (этический) нигилизм – это метаэтическая концепция, согласно которой, никакой поступок нельзя однозначно трактовать как моральный или аморальный. Мораль – искусственно созданный набор правил для достижения определенных выгод, но считать эти правила истиной нельзя.
  3. Юношеский нигилизм – несогласие с существующим жизненным укладом и привычками взрослых, которое возникает в период развития и становления личности. Выражается в яркой эмоциональной реакции и отрицании происходящего.
  4. Мереологический нигилизм – философская позиция согласно которой не существует объектов, состоящих из частей, существуют только отдельные объекты, не делимые на составные части. Например, не существует леса – это скопление большого количества деревьев, не существует общества – это совокупность отдельных людей, не существует человека – это набор разных органов.
  5. Географический нигилизм – это недооценка роли географической среды, отрицание влияния географических факторов на развитие общества или человека.
  6. Эпистемологический нигилизм – сомнение в возможности получения знаний. Возник в среде Древнегреческих скептиков как ответная реакция на существующие тогда идеалы познания. Поддерживался Ницше, который считал, что упрощенной формулой познания является «а=б», в то время как в мире нет ничего равного, следовательно, познание – это всегда фикция ради удобства.
  7. Культурный нигилизм – это отрицание культурных направлений всех сфер общественной жизни. Сформировался на основе контркультурных взглядов Ницше, Руссо, Фрейда. Движение контркультуры отрицало западную цивилизацию и буржуазную культуру, выступая за технический прогресс, разум и интеллект, отвергая чувственность. Особой критике подвергалась массовая культура и культ потребительства в обществе.
  8. Религиозный нигилизм выражается в отрицании существования высшей силы, негативном отношении к религиозным ценностям, требующим соблюдать свод правил и обладать духовностью.
  9. Социальный нигилизм имеет множество проявлений: отрицание различных социальных институтов (брака, семьи), законов, правил, несогласие с происходящими политическими переменами, реформами, новшествами, критика уклада жизни, норм морали, ценностей и многое другое.

Заключение

Вот мы и разобрались, друзья, с тем, кто такой нигилист, и можно сделать некоторые выводы. Трудно однозначно ответить на вопрос, почему кто-либо прибегает к философии нигилизма. Психологи считают, ответ кроется в тяжелом детстве человека, философы полагают, что нигилизм – это закономерный ответ на различные события, протекающие в обществе. При этом, многие видят в нигилизме негативный подтекст, направленный на разрушение устоявшихся ценностей и посягающий на непоколебимость святого – семьи и духовных скреп. Но каждый сам решает, что он вкладывает в то или иное понятие. Так, для кого-то нигилизм – это просто способ познания окружающего мира, а для кого-то потенциально вредная идеология.

«В чем суть идеи «сверхчеловека» Фридриха Ницше?» – Яндекс.Кью

Для того чтобы понять идею о сверхчеловеке, для начала нужно рассмотреть другие термины из философии Ницше.

Фраза «Бог умер«. Смысл этой фразы можно понимать по следующему. С приходом науки (во времена, которые жил Ницше), образ Бога теряет свою прежнюю силу и свой прежний смысл. И умер он в плане того, что для него нет места в умах людей, а не буквально. И к тому же прежнее место Бога претендует оставаться пустым, что порождает нигилизм.

Вечное возвращение. Идея вечного возвращения основывается на том, что человек проживает свою жизнь бесконечное количество раз. При том он проживает одну и ту же жизнь и не может ничего поменять. Эта идея носит скорее больше характер мысленного эксперимента, помогающего раскрыть идею о сверхчеловеке.

Сверхчеловек. Попробуем рассмотреть отношения этого термина с предыдущими и несколько цитат, через которые можно понять суть сверхчеловека. Прямых определений я, увы, не нашёл.

Вот что он говорит  по поводу «смерти Бога» : «Умерли все боги; теперь хотим, чтобы жил сверхчеловек – такова должна быть в великий полдень наша последняя воля». Идея о сверхчеловеке также противопоставляется идеи о коллективе, который также претендует занять то самое пустующее место. «Проповедники равенства! Бессильное безумие тирана вопиет в вас о «равенстве»: так скрывается ваше сокровенное желание тирании за словами о добродетели!». 

Сверхчеловек не боится вечного возвращения. Всё что он говорит по этому поводу: «Так это была жизнь? Ну что ж! Ещё раз!». История про пастуха, которому змея заползла в глотку, также хорошо раскрывает эту сторону сверхчеловека: «И пастух откусил, как советовал ему крик мой; откусил голову змеи! Далеко отплюнул он ее — и вскочил на ноги. — Ни пастуха, ни человека, более предо мной стоял преображенный, просветленный, который смеялся!» (Здесь змея символизирует вечное возвращение. Подробнее об этом символе тут )

Вот ещё одна метафора из притчи о трёх превращениях духа(Прочитайте, она небольшая). Если вкратце, то первое превращение – это превращение из духа в верблюда, который хочет испытать тяжесть своей ноши (под этим подразумевается вечное возвращение). Второе превращение – превращения верблюда во льва, создающий себе свободу от старой морали и старых ценностей. Но лев ещё не способен создавать новые ценности. Всё что он может — расчистить поле для своего последующего и последнего превращения в ребёнка, который символизирует идею сверхчеловека — человека, стремящегося «созидать».

нигилизма | Интернет-энциклопедия философии

Нигилизм — это вера в то, что все ценности безосновательны и что ничто не может быть известно или передано. Это часто связано с крайним пессимизмом и радикальным скептицизмом, осуждающим существование. Истинный нигилист не верит ни во что, не имеет никакой лояльности и никакой цели, кроме, возможно, побуждения к разрушению. Хотя немногие философы утверждают, что они нигилисты, нигилизм чаще всего ассоциируется с Фридрихом Ницше, который утверждал, что его разрушительное воздействие в конечном итоге разрушит все моральные, религиозные и метафизические убеждения и вызовет величайший кризис в истории человечества.В 20-м веке нигилистические темы — эпистемологическая неудача, разрушение ценностей и космическая бесцельность — заняли художников, социальных критиков и философов. Например, в середине века экзистенциалисты помогли популяризировать принципы нигилизма в своих попытках ослабить его разрушительный потенциал. К концу столетия экзистенциальное отчаяние как ответ нигилизму сменилось отношением безразличия, часто ассоциирующимся с антифундационализмом.

Прошло более ста лет с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации.Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический тенор порождал мрачное настроение и немало беспокойства, гнева и террора. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знаниями и правдой, предвосхитил многие темы постмодернизма. Поэтому полезно отметить, что он полагал, что мы могли бы — по ужасной цене — в конечном итоге работать через нигилизм. Если бы мы пережили процесс уничтожения всех интерпретаций мира, мы, возможно, смогли бы найти правильный путь для человечества.

Оглавление

  1. Происхождение
  2. Фридрих Ницше и Нигилизм
  3. Экзистенциальный нигилизм
  4. Антифундационализм и нигилизм
  5. Заключение

1. Происхождение

«Нигилизм» происходит от латинского нигиль , или ничего, что не означает ничего, то, что не существует. Оно появляется в глаголе «аннигилировать», означая ни к чему не привести, полностью уничтожить. В начале девятнадцатого века Фридрих Якоби использовал это слово для отрицательной характеристики трансцендентального идеализма.Однако она стала популярной только после появления в романе Ивана Тургенева « отцы и сыновья » (1862), где он использовал «нигилизм» для описания грубого сциентизма, поддерживаемого его героем Базаровым, проповедующим кредо полного отрицания.

В России нигилизм стал отождествляться со слабо организованным революционным движением (C.1860-1917), которое отвергало власть государства, церкви и семьи. В своем раннем сочинении лидер анархистов Михаил Бакунин (1814-1876) написал пресловутую мольбу, по-прежнему отождествляемую с нигилизмом: «Давайте поверим в вечный дух, который разрушает и уничтожает только потому, что это неисследимый и вечно творческий источник всей жизни — страсть к разрушению — это еще и творческая страсть! » ( Реакция в Германии , 1842).Движение выступало за социальное устройство, основанное на рационализме и материализме как единственном источнике знаний, а свобода личности — высшей цели. Отвергая духовную сущность человека в пользу исключительно материалистической, нигилисты осуждали Бога и религиозную власть как противоположность свободе. Движение в конечном итоге переросло в дух подрывной деятельности, разрушений и анархии, и к концу 1870-х годов нигилист стал тем, кто был связан с подпольными политическими группами, выступающими за терроризм и убийства.

Ранние философские позиции, связанные с тем, что можно охарактеризовать как нигилистическое мировоззрение, относятся к скептикам. Поскольку они отрицали возможность уверенности, скептики могли осуждать традиционные истины как неоправданные мнения. Когда Демосфен (c.371-322 до н.э.), например, отмечает, что «Во что он хотел верить, это то, во что верит каждый человек» ( Olynthiac ), он устанавливает реляционную природу знания. Крайний скептицизм, таким образом, связан с эпистемологическим нигилизмом , который отрицает возможность познания и истины; эта форма нигилизма в настоящее время отождествляется с постмодернистским антифундационализмом.Нигилизм, на самом деле, можно понять несколькими различными способами. Политический нигилизм , как уже отмечалось, связан с верой в то, что разрушение всех существующих политических, социальных и религиозных порядков является предпосылкой для любого будущего улучшения. Этический нигилизм или моральный нигилизм отвергает возможность абсолютных моральных или этических ценностей. Вместо этого добро и зло являются туманными, и ценности, направленные на их решение, являются результатом не более чем социального и эмоционального давления. Экзистенциальный нигилизм — это понятие о том, что жизнь не имеет внутреннего смысла или ценности, и это, без сомнения, самый распространенный и понятный смысл этого слова сегодня.

Атаки Макса Штирнера (1806-1856) на систематическую философию, его отрицание абсолютов и отказ от каких-либо абстрактных концепций часто ставят его в число первых философских нигилистов. Для Штирнера достижение индивидуальной свободы является единственным законом; и государство, которое обязательно ставит под угрозу свободу, должно быть уничтожено.Однако даже за пределами угнетения со стороны государства существуют ограничения, налагаемые другими, потому что само их существование является препятствием для компромисса индивидуальной свободы. Таким образом, Штирнер утверждает, что существование — это бесконечная «война каждого против всех» ( «Эго и его собственное» , пер. 1907).

2. Фридрих Ницше и Нигилизм

Среди философов Фридрих Ницше чаще всего ассоциируется с нигилизмом. Для Ницше в мире нет объективного порядка или структуры, кроме того, что мы ему даем.Проникая в фасады, подкрепляя убеждения, нигилист обнаруживает, что все ценности безосновательны и что причина бессильна. « Каждое убеждение, каждое рассмотрение чего-то истинного, — пишет Ницше, — обязательно ложно, потому что просто нет истинного мира » ( Воли к силе [примечания 1883-1888]). Для него нигилизм требует радикального отказа от всех навязанных ценностей и значения: «Нигилизм есть. , , не только вера в то, что все заслуживает гибели; но на самом деле человек кладет плечо на плуг; — один уничтожает » ( Воля к власти ) .

Каустическая сила нигилизма абсолютна, утверждает Ницше, и под его пристальным вниманием « высшие ценности обесценивают себя . Цель отсутствует, и «Почему» не находит ответа »( Воля к силе ). Нигилизм неизбежно разоблачит все заветные верования и священные истины как симптомы дефектного западного мифа. Этот коллапс смысла, значимости и цели будет самой разрушительной силой в истории, представляющей собой полное нападение на реальность и не что иное, как величайший кризис человечества:

То, что я рассказываю, это история следующих двух веков.Я описываю то, что грядет, что больше не может прийти по-другому: пришествие нигилизма . , , , В течение некоторого времени вся наша европейская культура движется к катастрофе с напряженной напряженностью, которая растет из десятилетия в десятилетие: беспокойно, бурно, стремительно, как река, которая хочет достичь конца. , , , ( воли к власти )

Со времени убедительной критики Ницше нигилистические темы — эпистемологическая несостоятельность, разрушение ценностей и космическая бесцельность — заняли художников, социальных критиков и философов.Убежденный в том, что анализ Ницше был точным, например, Освальд Шпенглер в г. «Упадок Запада» (1926) изучил несколько культур, чтобы подтвердить, что паттерны нигилизма действительно были заметной чертой коллапсирующих цивилизаций. В каждой из неудавшихся культур, которые он исследует, Шпенглер заметил, что вековые религиозные, художественные и политические традиции были ослаблены и, в конце концов, свергнуты коварными действиями нескольких различных нигилистических положений: фаустовский нигилист «разрушает идеалы»; Аполлинийский нигилист «смотрит, как они рушатся на глазах»; и индийский нигилист «уходит от их присутствия в себя».Например, уход, часто идентифицируемый с отрицанием реальности и отставкой, отстаиваемой восточными религиями, на Западе связан с различными версиями эпикурейства и стоицизма. В своем исследовании Шпенглер приходит к выводу, что западная цивилизация уже находится на продвинутой стадии распада, и все три формы нигилизма направлены на подрыв эпистемологического авторитета и онтологического обоснования.

В 1927 году Мартин Хайдеггер, приведя еще один пример, заметил, что нигилизм в различных и скрытых формах уже был «нормальным состоянием человека» ( Вопрос Бытия ).Предсказания других философов о влиянии нигилизма были ужасными. Обозначая симптомы нигилизма в 20-м веке, Хельмут Телике писал, что «нигилизм буквально имеет только одну истину, чтобы заявить, а именно, что в конечном итоге ничто преобладает, и мир не имеет смысла» ( Нигилизм: его происхождение и природа, с христианским ответом, 1969). С точки зрения нигилиста можно сделать вывод, что жизнь совершенно аморальна, — считает Телике, — вывод, который мотивирует таких чудовищ, как нацистское господство террора.Мрачные прогнозы воздействия нигилизма также отражены в «Нигилизме Юджина Роуза : корень революции современности» (1994). Если нигилизм окажется победителем — и он уже в пути, утверждает он, — наш мир станет «холодным, бесчеловечным миром», где победит «ничто, бессвязность и абсурд».

3. Экзистенциальный нигилизм

Хотя нигилизм часто обсуждается с точки зрения крайнего скептицизма и релятивизма, на протяжении большей части 20-го века он ассоциировался с верой в то, что жизнь не имеет смысла.Экзистенциальный нигилизм начинается с представления о том, что мир не имеет смысла или цели. Учитывая это обстоятельство, само существование — все действия, страдания и чувства — в конечном счете бессмысленно и пусто.

В году. Темная сторона: мысли о тщетности жизни. (1994) Алан Пратт демонстрирует, что экзистенциальный нигилизм, в той или иной форме, был частью западной интеллектуальной традиции с самого начала. Например, замечание скептика Эмпедокла о том, что «жизнь смертных — это такая вещь, что может быть фактически неживой», воплощает в себе тот же самый крайний пессимизм, связанный с экзистенциальным нигилизмом.В древности такой глубокий пессимизм, возможно, достиг своего апогея с Гегезией Киренской. Философ утверждает, что, поскольку страдания значительно превосходят по количеству удовольствия, счастье невозможно, и впоследствии он выступает за самоубийство. Спустя столетия, в эпоху Возрождения, Уильям Шекспир красноречиво подытожил точку зрения экзистенциального нигилиста, когда в этом знаменитом отрывке в конце года Макбет года он заставил Макбета излить свое отвращение к жизни:

Выходи, короткая свеча!
Жизнь — лишь ходячая тень, бедный игрок.
Он стоит и раздражает свой час на сцене. это рассказ
, рассказанный идиотом, полный звука и ярости,
ничего не значащий.

В двадцатом веке именно атеистическое экзистенциалистское движение, популяризированное во Франции в 1940-х и 50-х годах, несет ответственность за валюту экзистенциального нигилизма в народном сознании. Жан-Поль Сартр (1905-1980), определяющий предлог для движения «существование предшествует сущности», исключает любые основания или основания для установления сущностного «я» или человеческой натуры. Когда мы оставляем иллюзии, жизнь открывается как ничто; и для экзистенциалистов ничто является источником не только абсолютной свободы, но и экзистенциального ужаса и эмоциональной муки.Ничто раскрывает каждого человека как изолированное существо, «брошенное» в инопланетную и безразличную вселенную, которому навсегда запрещено знать, почему все же требуется изобретать смысл. Это ситуация, которая не что иное, как абсурд . Писая с просвещенной точки зрения абсурда, Альберт Камю (1913-1960) заметил, что тяжелое положение Сизифа, обреченного на вечную, бесполезную борьбу, было превосходной метафорой для человеческого существования ( Миф о Сизифе , 1942).

Общей нитью в литературе экзистенциалистов является преодоление эмоциональной муки, возникающей в результате нашей конфронтации с небытием, и они потратили огромную энергию, отвечая на вопрос о том, возможно ли выживание.Их ответом было квалифицированное «Да», отстаивающее формулу страстной приверженности и бесстрастного стоицизма. Оглядываясь назад, это был анекдот с оттенком отчаяния, потому что в абсурдном мире нет абсолютно никаких указаний, и любой образ действий проблематичен. Страстное обязательство, будь то завоевание, создание или что-то еще, само по себе бессмысленно. Введите нигилизм.

Камю, как и другие экзистенциалисты, был убежден, что нигилизм был самой неприятной проблемой двадцатого века.Хотя он страстно утверждает, что люди могут выдержать его разрушительные эффекты, его самые известные работы предают необычайную трудность, с которой он столкнулся, создавая убедительное дело. Например, в году «Незнакомец » (1942) Мерсо отверг экзистенциальные предположения, на которые полагаются непосвященные и слабые. За несколько минут до своей казни за необоснованное убийство он обнаруживает, что одной жизни вполне достаточно для жизни, однако, год — , что в контексте кажется едва ли убедительным.В году в Калигуле (1944) сумасшедший император пытается избежать человеческих трудностей, лишив себя способности совершать бессмысленные акты насилия, терпя неудачу, и тайно устраивает собственное убийство. Чума (1947) показывает бесполезность делать все возможное в нелепом мире. И в своем последнем романе, короткометражном и сардоническом, « Падение » (1956), Камю утверждает, что у каждого из есть кровавые руки, потому что мы все несем ответственность за то, что наши безрассудные действия и бездействие одинаково усугубляют жалкое состояние.В этих работах и ​​других работах экзистенциалистов часто создается впечатление, что невозможно жить подлинно с бессмысленностью жизни.

Камю был полностью осведомлен о ловушках определения существования без смысла, и в своем философском эссе «Бунтарь » (1951) он сталкивается с проблемой нигилизма в лоб. В нем он подробно описывает, как метафизический коллапс часто заканчивается полным отрицанием и победой нигилизма, характеризуемой глубокой ненавистью, патологическим разрушением, неисчислимым насилием и смертью.

4. Антифонационализм и нигилизм

К концу 20 века «нигилизм» принял две разные касты. В одной форме «нигилист» используется для характеристики постмодернистской личности, дегуманизированного конформиста, отчужденного, равнодушного и сбитого с толку, направляющего психологическую энергию в гедонистический нарциссизм или в глубокое возмущение , которое часто взрывается насилием. Эта перспектива вытекает из размышлений экзистенциалистов о нигилизме, лишенном каких-либо обнадеживающих ожиданий, оставляя только опыт болезни, разложения и распада.

В своем исследовании бессмысленности Дональд Кросби пишет, что источником современного нигилизма, как это ни парадоксально, является приверженность честной интеллектуальной открытости. «После начала процесс допроса может закончиться лишь одним концом: разрушением убежденности и уверенности и падением в отчаяние» ( «Призрак абсурда», , 1988). Когда искреннее расследование распространяется на моральные убеждения и социальное согласие, оно может оказаться смертельным, продолжает Кросби, продвигая силы, которые в конечном итоге уничтожают цивилизации.Недавно пересмотренный «Опыт ничто» Майкла Новака (1968, 1998) рассказывает похожую историю. Оба исследования являются ответом на мрачные выводы экзистенциалистов, сделанные в начале века. И оба с оптимизмом обсуждают пути выхода из пропасти, фокусируясь на положительных последствиях, которые открывает ничто, таких как свобода, свобода и творческие возможности. Новак, например, описывает, как со времен Второй мировой войны мы работали над тем, чтобы «выйти из нигилизма» на пути построения новой цивилизации.

В отличие от усилий по преодолению нигилизма, о которых говорилось выше, это уникальный постмодернистский ответ, связанный с нынешними антифундационалистами. Философский, этический и интеллектуальный кризис нигилизма, который мучил современных философов на протяжении столетия, сменился легким раздражением или, что более интересно, оптимистичным принятием бессмысленности.

Французский философ Жан-Франсуа Лиотар характеризует постмодернизм как «недоверие к метанарративам», те всеобъемлющие основы, на которые мы опирались, чтобы осмыслить мир.Этот крайний скептицизм подорвал интеллектуальную и моральную иерархию и сделал претензии на «истину», трансцендентальные или транскультурные, проблематичными. Постмодернистские антифундационалисты, как это ни парадоксально основано на релятивизме, отвергают знание как реляционное, а «истину» — как преходящее, подлинное только до тех пор, пока его не заменит нечто более приемлемое (напоминающее представление Уильяма Джеймса о «денежной стоимости»). Критик Жак Деррида, например, утверждает, что никогда нельзя быть уверенным в том, что то, что знает , соответствует тому, что есть .. Поскольку люди участвуют только в бесконечно малой части целого, они не могут ничего понять с уверенностью, а абсолюты являются просто «вымышленными формами».

Американский антифундационалист Ричард Рорти делает аналогичное замечание: «Ничто не обосновывает нашу практику, ничто не узаконивает ее, ничто не показывает, что они соприкасаются с тем, как обстоят дела» («От логики к языку, чтобы играть», 1986). Этот эпистемологический тупик, заключает Рорти, неизбежно ведет к нигилизму. «Столкнувшись с нечеловеческим, нелингвистическим, мы больше не способны преодолевать случайность и боль путем присвоения и преобразования, а только способны распознать случайность и боль» ( Contenency, Irony and and Solidarity, 1989 ) , В отличие от страхов Ницше и страха экзистенциалистов, нигилизм становится для антифундационалистов просто еще одним аспектом нашей современной среды, лучше всего переживаемым пелфройдом.

В г. Банализация нигилизма (1992) Карен Карр обсуждает антифундационалистский ответ на нигилизм. Она отмечает, что, хотя она все еще разжигает парализующий релятивизм и подрывает критически важные инструменты, «веселый нигилизм» несет в себе день, отличающийся легким принятием бессмысленности.Карр заключает, что такое развитие событий вызывает тревогу. Если мы примем, что все точки зрения одинаково необязательны, то интеллектуальное или моральное высокомерие определит, какая из них имеет приоритет. Хуже всего то, что банализация нигилизма создает среду, в которой идеи могут быть навязаны насильственно с небольшим сопротивлением, и только грубая сила определяет интеллектуальную и моральную иерархию. Это вывод, который хорошо согласуется с мнением Ницше, который указал, что все интерпретации мира являются просто проявлениями воли к власти.

5. Заключение

Прошло более ста лет с тех пор, как Ницше исследовал нигилизм и его последствия для цивилизации. Как он и предсказывал, влияние нигилизма на культуру и ценности 20-го века было повсеместным, его апокалиптический тенор порождал мрачное настроение и немало беспокойства, гнева и террора. Интересно, что сам Ницше, радикальный скептик, озабоченный языком, знаниями и правдой, предвосхитил многие темы постмодернизма. Поэтому полезно отметить, что он полагал, что мы могли бы — по ужасной цене — в конечном итоге работать через нигилизм.Если бы мы пережили процесс уничтожения всех интерпретаций мира, мы могли бы, возможно, найти правильный курс для человечества:

Я восхваляю, я не упрекаю прибытие [нигилизма]. Я считаю, что это один из величайших кризисов, момент глубочайшего саморефлексии человечества. Оправдан ли человек от этого, станет ли он хозяином этого кризиса, это вопрос его силы. Это возможно. , , , ( полное собрание сочинений том 13)

Информация об авторе

Алан Пратт
Электронная почта: pratta @ db.erau.edu
Университет Эмбри-Риддла
U. S. A.

,

Ницше — нигилист? — InfoBarrel

Что такое нигилизм?

Нигилизм — пустая пустота небытия. Это происходит от латинского «nihilo», ничего не значащего. Нигилизм, несомненно, является одной из центральных тем в творчестве Ницше. Однако самое распространенное заблуждение о Ницше состоит в том, что он был нигилистом.

Ницше был обеспокоен последствиями нигилизма и искал способы обойти его чудовищные выводы. Тем не менее, Ницше не поддается искушениям пустоты, но пытается пересмотреть человеческие усилия перед лицом этого.

В этой статье я собираюсь продемонстрировать, как Ницше можно легко считать нигилистом. Я буду использовать несколько его концепций — вечное возвращение, волю к власти, Ubermensch и смерть Христа, чтобы доказать, что он не был. Мы можем видеть, что Ницше на самом деле не был нигилизмом, хотя некоторые из его работ — Ecce Homo, «Наука геев», «Так говорил Заратустра» и «Генеалогия морали».

Отношение Ницше к нигилизму

Мы можем увидеть отношение Ницше к нигилизму в гей-науке, когда он объявляет, что «Бог мертв», через характер сумасшедшего.Сумасшедший заявляет, что Бог мертв, и мы его убили. Ссылка Ницше на Бога здесь в духовном смысле — идея Бога мертва, а не самого Бога. Западники разрушили свою веру в Бога через секуляризацию. Смерть Бога ставит нигилистический вопрос для современного человека. Если Бог мертв, тогда все разрешено, и ничто не запрещено. Смерть Бога свидетельствует о признании Ницше того, что нигилизм на нас, потому что без Бога люди лишены абсолютных ценностей и вечных истин.

Это нигилистическая пустота — Ницше протягивает руку, чтобы вытащить нас к краю и заставить нас долго смотреть в темноту. Что делает пустота? Все — особенно те дорогие учения, разработанные наивными просветителями, которые первыми нанесли удар по Богу.

Однако главная забота Ницше была явно связана с этикой. Мораль западного мира все еще была прочно основана на христианской вере. Ницше понял, что если цивилизация должна выжить, человечество нуждается в стандартах и ​​ценностях, с помощью которых можно жить.Что будет дальше, так это нигилизм — все конечные ценности теряют свои ценности. Святой в так говорил Заратустре будет вести одинокую и упадочную жизнь. Что-нибудь еще что-нибудь значит?

Как Ницше преодолевает нигилизм?

Однако большая часть философии Ницше преодолевает пустоту нигилизма, потому что он пытается обеспечить новую основу — переоценку всех ценностей.

На его месте нам нужна мораль силы или могущества. Он различает рабскую и господствующую мораль.Вместо рабской морали христианства он предложил господствующую мораль господства, силы и воли к власти.

Когда мы стремимся преодолеть вечное возвращение через волю к власти, мы становимся Ubermensch. Концепция Ницше о Ubermensch является конечным человеком. В Ecce Homo присутствует чувство Ubermench или «сверхчеловека». Ницше сказал: «Я учу тебя, сверхчеловек, человек — это то, что должен преодолеть». Уберменш преодолел все декадентское.Он могущественный человек, чья воля отказывается подчиняться стандартам и ценностям других людей, особенно Бога.

В «Генеалогии морали» Ницше указывает на рабскую и господствующую мораль. Он признает, что рабская мораль имеет смысл и полезна для определенных типов. мораль рабов — та, которую Ницше считает слабой. Наше предположение о слабости как о негативном подразумевает, что Ницше претендует на правильность одной моральной категории — господствующей морали и неправильности рабской морали.Но Ницше знает, что, поскольку Бог мертв, никто не может предъявлять эти абсолютные требования.

Есть ли правда?

Анализ этих моральных систем Ницше — это его первый шаг к тому, чтобы избежать нигилистических выводов о том, что истины нет. Он утверждает, что истины нет, но для каждого отдельного типа есть соответствующая истина и что у каждого взгляда есть свои приверженцы.

В Генеалогии Морали он объясняет это. Перспектива ягненка не менее важна для ягненка, чем перспектива орла для орла.Проблема в том, объявляет ли ягненок или орел, что эта перспектива единственно верная. Такое утверждение абсурдно без Бога. тем не менее, Бог был «убит» именно теми, кто желает придерживаться универсалистских доктрин орла или агнца.

Выводы

Тогда ясно, что Ницше не является нигилистом, так как нигилист отрицал бы даже взгляды ягнят и ягнят. Ницше признает, что перспектива ягненка соответствует ягненку, но не каждому.

Несмотря на элементы ницшеанства нигилизма во многих его работах и ​​тот факт, что его лучший друг Овербек был христианским нигилистом, становится ясно, что это не так. Перспективизм Ницше — это реакция на смерть Бога, которая избегает нигилистического вывода о том, что нет ничего, кроме пустоты бесценных ценностей.

,

Ницше и борьба с нигилизмом

Жизнь и творчество индивидуального немецкого философа Фридриха Ницше (1844-1900) связаны с пятью взаимосвязанными идеями: смерть Бога; нигилизм и кризис морали; Супермен; воля к власти; и вечное возвращение.

Ницше впервые объявил, что «Бог мертв» в своей работе 1883 года « Радостная наука ».Как и многое из того, что он написал, эту фразу Ницше впоследствии часто неправильно понимали. В буквальном смысле это явно бессмысленная декларация, потому что либо христианский бог реален и вечен, либо он вообще никогда не существовал. Ницше имел в виду под смертью Бога то, что европейская цивилизация утратила веру в христианство, но все еще живет на основе ценностей и основанной на нем системы морали. По этой причине он полагал, что европейская цивилизация столкнулась с кризисом, возникшим в результате приближающегося краха ее системы нравственности и на заре эпохи нигилизма — отсюда и название его работы 1886 года « Beyond Good and Evil », которая не была развратной. Это звучит как манифест, но утверждение, что христианские ценности добра и зла стали излишними.

В этом отношении Ницше не был нигилистом, еще одно распространенное заблуждение. Он с тревогой смотрел на грядущий век нигилизма, опасаясь (справедливо), что результатом станут великие войны в 20-м веке. Он считал, что человечеству необходимо создать новую систему морали для наступающего постхристианского века. Решением, он полагал, была новая индивидуалистическая система морали, в которой самые сильные, самые смелые люди стали бы своими собственными хозяевами и создателями, и в свою очередь стали бы философскими королями и олигархами духа.Этот новый человек должен был быть воплощен в его печально известном, гипотетическом Übermensch , или Супермене (как Über означает выше и выше по-немецки, слово Ницше раньше также переводили как «Потусторонний человек» или «сверхчеловек», но сегодня обычно это не так). переводится вообще. Übermensch идет выше и за.)

Величайший нонконформистский Супермен поднимается над моралью стада и использует все свои внутренние энергии, всю энергию внутри — его «волю к власти», которая состоит из его сексуального влечения, влечения к выживанию, влечения к удовольствию и другие нерациональные силы — обнимать жизнь бесстрашно, с благородством и мужеством.Конечная задача Übermensch — смотреть на жизнь и жить так, как если бы он прожил ее бесконечное число раз в прошлом, и будет делать это бесконечное число раз в будущем. При этом он примет все жизненные ужасы и страдания в своего рода вечный День сурка. Ницше якобы воспринял это «вечное возвращение» буквально, а не просто как метафору.

Все эти мысли были развиты Ницше на третьем этапе его письма. Первый этап, с 1872 по 1878 год, был отмечен озабоченностью досократовских древних греков и тем, как они использовали искусство и театр для осмысления человеческого существования и всех его капризных жестокостей.Второй этап, охватывающий книги «Человек, все слишком человек» (1878), «Рассвет» (1881) и «Радостная наука» (1883), был отмечен экспериментальными и сомнительными размышлениями о понятии истины. В то время как его третий и последний этап, перенесший нас на январь 1889 года, когда он был поражен безумием, характеризуется главным образом вопросом морали и того, как его идеализированный Übermensch будет противостоять и преодолевать нигилизм.

Последнее учение Ницше , как следует из названия, касается третьего и наиболее влиятельного периода философа.В этом сборнике эссе, ранее опубликованном Майклом Алленом Гиллеспи, отмечается, что, «учитывая запоздалую мысль Ницше, ученые разных убеждений сделали одно или другое из этих понятий центральным элементом своей интерпретации», за исключением, пишет он, одного очень важного , From Из этих интерпретаций можно извлечь много уроков и извлечь из них урок, и, поскольку они опираются главным образом на более раннюю мысль Ницше, они часто создают правдоподобные и во многих случаях привлекательные интерпретации работы Ницше.Удивительно, однако, что лишь небольшое число переводчиков серьезно относятся к собственным заявлениям Ницше о важности вечного повторения »

.

Создавая вечное повторение Ницше темы этой книги, Гиллеспи поставил перед собой огромную задачу. Это не только один из самых слабых и неубедительных тезисов философа, но и тот, который противоречит почти всему остальному, что он написал. Ибо Ницше, несмотря на то, что его сочинения выглядели задумчивыми и готическими романтиками, был по сути эмпириком.У него не было времени на дуализм Платона и только мимолетный, но неубежденный интерес к кантианскому метафизическому бездействию о том, что лежит за пределами материального мира. Ницше писал, что все, что было, наверняка было здесь и сейчас.

Именно поэтому он не был воинствующим атеистом, как мы понимаем выражение сегодня. Он не чувствовал необходимости беспокоиться о правдивости утверждений христианства о загробной жизни, в чем мы не можем быть уверены.Он редко выступал против теологических претензий христианства или абсурда религии, потому что для него единственное, что имело значение, было то, как религия повлияла на нас. Он возражал против христианства, потому что он видел , а нигилистом и отрицанием жизни. Он научил людей быть кроткими, смиренными и принимать свою судьбу. Ницше был эмпириком в том смысле, что он хотел, чтобы люди осуществляли свою жизнь здесь и сейчас, в чем христианство было враждебно.

И все же вечное возвращение Ницше странным образом относится к сфере метафизики и дуализма.Его фатализм и детерминизм противоречат призыву Ницше к тому, чтобы каждый из нас стал нашим собственным хозяином и стал тем, кто мы есть на самом деле. Хотя он не верил в свободную волю, он верил, что Übermensch может использовать и овладеть силами его внутренней «воли к власти». Наоборот, вечное возвращение обрекает нас на историю и сверхъестественную судьбу. Понятие «вечного повторения» слишком сильно пахнет его юношеским увлечением метафизикой Шопенгауэра.

Возможно, именно поэтому Ницше редко упоминал об этом и даже меньше пытался объяснить это в книгах, изданных при его жизни.Кажется, это слишком большой полет фантазии, и единственный раз, когда он говорил об этом со всей серьезностью, это когда он вспоминал один день в августе 1881 года, когда шел по швейцарским горам, когда у него был какой-то странный, восторженный религиозный опыт — день, когда понятие «вечное возвращение» пришло к нему в первую очередь.

Большинство ницшеанских ученых также не воспринимают вечное возвращение всерьез или не верят, что Ницше это делал. В своей книге 2003 года « Жизнь с Ницше » Роберт С. Соломон чувствовал себя уверенно, отвергая тезис как «комбинацию устаревшей физики и ошибочной математики».В своей книге 1996 года « Ницше в Турине » Лесли Чемберлен пишет: «Более серьезные изложения этой бессмысленной концепции, даже попытка найти ее математически, можно найти в других книгах, чем моя»

.

Нельзя сказать, что вечное возвращение не имеет значения, если рассматривать Ницше как человека. Как писал другой ницшеанский ученый Рой Джексон, вечное возвращение следует рассматривать как «мысленный эксперимент, а не доказуемую правду», и лучше думать о нем как о Ницше, призывающем нас или утешающем себя, чтобы жить как если мы собирались жить снова.Это основной материал для самопомощи. Как писал Роджер Скрутон: «Обильный призыв Ницше к« вечному возвращению »не является метафизическим тезисом. Жить так, как будто все вечно повторяется.

Гиллеспи признает, что «вечное возвращение» чаще всего встречается в неопубликованных заметках Ницше — заметках, которые он никогда не хотел печатать сам, и которые появились только в посмертной книге «Воля к власти », печально известной ненадежной коллекцией, собранной его расистом. националистическая сестра Элизабет в 1901 году.Даже когда он появляется в Воля к власти , Ницше с любовью и патетичностью называет свою идею «моим утешением».

Гиллеспи приходит к выводу, что «хотя многие фундаментальные концепции [Ницше] могут предшествовать его представлению о вечном возвращении, они составляют основу их всех и основу его окончательного учения». Это совершенно несостоятельно.Для Ницше вечное возвращение было заменой, снисходительной фантазией — отчаянным призывом к бессмертию или источником вдохновения. В целом, мы можем рассматривать это как плохую метафизику, но хороший совет.

Тем не менее, Заключительное учение Ницше — это эрудированная работа и значительный вклад в литературу о Ницше. И несмотря на утверждение Гиллеспи, книга в основном не касается вечного повторения — только треть глав здесь, а еще треть посвящена Супермену.Его обильные сноски заверяют читателя, что Гиллеспи — это тот, кто знает, о чем говорит, в то время как Гиллеспи превосходен в разъяснении Ницше не как поклоняющийся власти пронацист или нигилист в деструктивном, русском смысле, но как человек, который верил в « трансцендентный нигилизм »или« утвердительный экстатический нигилизм »- или, скорее, смерть Бога и отбрасывание полученных убеждений и мнений могут быть освобождающими.

Тем не менее, для большинства из нас часто бывает наоборот.Разрушение системы верований может быть тревожным делом, и незначительное и ложное отступление Ницше в «вечное возвращение» демонстрирует, что даже самые интеллектуально грозные умы иногда нуждаются в убежище в метафизическом одеяле комфорта. Вечное возвращение было как раз таким временным ментальным убежищем для этого независимого мыслителя.

Патрик Уэст — обозреватель с шипами . Его последняя книга « Преодолей себя: Ницше за наше время», , издана Societas.

Последнее учение Ницше «» Майкла Аллена Гиллеспи опубликовано издательством Университета Чикаго Пресс. (Купите эту книгу у Amazon (Великобритания).)

Чтобы узнать о переиздании контента с шипами , о праве ответить или запросить исправление, обратитесь к управляющему редактору Вив Реган.

,

Ницше: Нигилизм — Библиография — PhilPapers

  1. добавлено 2020-07-15

    L’Ultima Civetta. Маркос Вагнер да Кунья (ред.) — 2018 — Сан Паоло дель Бразиль: Маркос Вагнер да Кунья.детали
  2. добавлено 2020-02-06

    «Меланхолия» кинематографический шедевр 2011 года Ларса фон Триера «Философия Шопенгауэра и Ницше». Маркос Вагнер да Кунья — рукопись подробно
  3. добавлено 2019-12-28

    Нигилизм и реальность в фильме Аширы Куросавы «Рашомон» (фильм 1949 года).Маркос Вагнер да Кунья — рукопись подробности
  4. добавлено 2019-12-25

    Вечное возвращение Ницше и повесть Гимарайнша Розы «Третий берег реки» **. Маркос Вагнер да Кунья — рукопись подробно
  5. добавлено 2019-09-09

    The Nihilist.Raff Donelson — 2019 — In Seth Vannatta (ed.), Прагматизм и предубеждение Оливера Уэнделла Холмса мл. с. 31-47.details
  6. добавлено 2019-06-06

    Убежище от удачи: реконструкция системы морали.Матье Келоз — рукопись подробно
  7. добавлено 2019-06-06

    Натурализм, причинность и концепция Ницше науки. Remhof — 2015 — Журнал ницшеистских исследований 46 (1): 110.детали
  8. добавлено 2019-06-06

    Готовность и ничто: Шопенгауэр как педагог Ницше. [ОБЗОР] Ruth Abbey — 2003 — New Nietzsche Studies 5 (3/4/1/2): 220-224.details
  9. добавлено 2018-12-15

    Экзистенциальное насилие над читателями в фильме Сэмюэла Беккета «Малоун умирает»Syed Ismyl Mahmood Rizvi — 2015 — ЯЗЫКОВЫЙ ФОРУМ 41 (1-2): 157-172.детали
  10. добавлено 2018-11-12

    Volontà del nulla e volontà di verità. Una riflessione sul realismo di Nietzsche.Pietro Gori — 2017 — Consecutio Rerum 2: 115-126.детали
  11. добавлено 2018-11-05

    Ницше и современная метаэтика. Алекс Шелк — 2018 — В книге Пола Кацафанаса (ред.), Routledge Philosophical Mind: Ницшеанский разум . Routledge.details
  12. добавлено 2018-11-04

    Ницше как критик генеалогического разоблачения: создание пространства для натурализма без подрывной деятельности.Matthieu Queloz & Damian Cueni — 2019 — Монист 102 (3): 277-297.детали
  13. добавлен 2018-10-01

    В болезни и здоровье: Ницше, Амери и «моральное различие». Рой Бен-Шай — 2014 — В Рой Бен-Шай и Ницан Лебович (ред.), Политика в области Нигилизм . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США: стр. 125-150.детали
  14. добавлено 2018-07-29

    Объективность нигилизма. Грегор Шиманн — 2016 — Divinatio. Studia Culturologica : 1.детали
  15. добавлен 2018-06-09

    Нигилизм, бытие и богословие в Ницше, Хайдеггере и Уайтхеде
  16. добавлено 2018-06-02

    Ницше и Нигилизм. Петер Шёстедт-Х. — 2009 — Этическая запись 10 (114): 6-10.детали
  17. добавлено 2018-02-18

    Langeweile. Auf der Suche Nach Einem Unzeitgemäßen Gefühl. Эйн Лесебух. Грегор Шиманн и Ренате Брейнингер (ред.) — 2015 — кампус Verlag.details
  18. добавлен 2018-02-18

    Жизнь вироида: перспективы Ницше и трансчеловеческих условий. Кейт Анселл Пирсон — 1997 — Routledge.details
  19. добавлено 2017-07-20

    Нигилистический образ мира. Майкл Бурк — 2017 — Modern Horizons : 1-18.details
  20. добавлено 2017-04-13

    Ницше и Достоевский: На грани нигилизма.Стеллино Паоло — 2015 — Берн: Питер Лэнг.детали
  21. добавлено 2017-04-13

    Пересечение линии.Достоевский и Ницше о моральной допустимости. Stellino Paolo — 2014 — Jahrbuch der Deutschen Dostojewskij-Gesellschaft 21: 99-125.details
  22. добавлено 2017-01-30

    La muerte de Dios y el último Dios. Ницше ан Лос Апорт а-ля Философия Мартина Хайдеггера. Карлос Гутьеррес Лосано — 2007 — Revista de Filosofía UIA 39 (119): 77-90.детали
  23. добавлено 2016-12-11

    Введение в Ницше как политический мыслитель: идеальный нигилист.Кейт Анселл-Пирсон — 1994 — Кембриджский университет Press.details
.