Что то милое: Недопустимое название — Викисловарь
Что-то милое — Toplivogriz, fandom DBH 2021 (WTF_Detroit_Become_Human_2021)
«Сделай что-нибудь чертовски милое».
Ну и задачка. Черта с два Гэвин с ней не справится. Гэвин злится, нервно хрустит костяшками — отлично, между прочим, помогает придумывать. Да. Именно — невероятно милое. Потому что Гэвин Рид вообще-то на хую вертел все ласки и нежности. Он такое видел и пережил, что вся эта тупая романтика может идти лесом, потому что кому она вообще нужна, когда ты несколько раз чуть не умер при задержании, побывал в эпицентре настоящей революции и на вызове ожидаешь увидеть все что угодно, но только не плюшевых мишек и конфеты? В такие моменты понимаешь, знаете ли, что есть и куда более важные вещи.
Но Коннор, которому доказательства из марципана и хлоропласт не нужны априори, знает о Гэвине кое-что, что положено знать любому умному парню. В смысле — парню Гэвина. А именно: Гэвин просто обожает, когда ему бросают вызов, ловят на слове и вообще как-либо вынуждают двигаться и думать, искать пути, доказывать всем вокруг и самому себе в первую очередь, что он не абы кто, не дурачок и не шестерка. И что конкретного человека (в данном случае даже андроида) со всеми его прекрасными чертами, от которых Гэвина ведёт, раскатывает в лепешку и возвращает к жизни вновь и вновь, он достоин.
И Коннор, эта светлая голова, этот острый коварный ум, этот злой гений с лицом ангела, придумывает самое изощренное из заданий, пытаясь взять его на банальное слабо. Куда, мол, тебе, Рид, до проявления нормальных человеческих чувств? Ты и что-то милое — вещи несовместимые. Даже если тебя вырядить в чулочки и бантики, картина получится скорее удручающе-смешная. Но на самом деле Коннор не делится такими фантазиями, это уже скорее домыслы исполнителя.
Наверное. Да нет, очень даже — наверняка суть этого мероприятия в том, чтобы Гэвин почувствовал себя неотесанным деревенщиной прямиком из Техаса, хотя, ей-богу, всю жизнь провел в Детройте и никаких предубеждений на счет других штатов и городов не имеет. Но “деревенщина” — не место жительства и не снобистский пережиток, это состояние души. И не Гэвину себя оправдывать суровой работой. Хэнк вон в Департаменте куда дольше него, а такого заботливого папашки стоило еще поискать. Крис — вообще милейшее создание. И даже когда заламывает особо буйным при задержании руки, делает все так осторожно, что Гэвину только и остается бросать пошлые шутки о романтическом вечере с подозреваемым. Коннор — вообще не человек, но знает абсолютно все о любви и страсти и может как жестко разложить на обеденном столе, так и часами изводить одними поцелуями и ими же доводить до оргазма. Это ли не нежность?
Возможно, на самом Конноре такое бы тоже сработало. Он вообще может быть очень чувствительным, со всеми своими сенсорами и анализаторами. Так что даже скин сходит волнами, открывая жадному взору глянцевый пластик. Что он закрывает глаза, стараясь хоть немного разгрузить систему. И глотает воздух, чтобы хоть немного охладиться. Но данный способ, хоть и действенный, уже забит, а Гэвин слишком горд, чтобы повторяться.
Гэвин вообще согласился на пари только потому, что хочет получить главный приз. По которому Коннор будет обязан готовить и мыть посуду целых три дня. Чем не угодила посудомоечная машина и традиционная доставка? Вообще ничем. У Гэвина нет времени на быт, он уже давно разведал места, где делают самую адекватную и здоровую еду. Да и готовка Коннора, честно говоря, не фонтан. Он все делает четко и по рецепту, но, как говорится, без души. И не потому, что Гэвин расист или атеист. Он вообще думает, что это единственное, что у Коннора получается делать не идеально. Возможно, кстати, потому что тот сам не хочет. Хитрый говнюк.
Частности совершенно не интересуют Гэвина, когда он представляет Коннора в домашних штанах или одном фартуке на голое тело и то, как он колдует у кухонного стола. Движения его четкие и быстрые. По волосам и скину скользят лучи утреннего солнца, манят прикоснуться. И кто Гэвин Рид, черт возьми, такой, чтобы противиться подобному призыву? Разве же он не сумеет придумать какую-нибудь чертовски милую штуку ради этого?!
Но проблема милых вещей, по его мнению, в том, что большинство из них чрезвычайно тупые. И глупость их прямо коррелирует с предполагаемым уровнем милоты. Как глупы маленькие собачки с огромными глазами или дети. Или дети собачек.
А Гэвин не готов, даже ради того, чтобы выиграть, ставить себя в глупое положение.
Наверное, все было бы проще, не придумай он сам себе ограничение в виде искренности действия. Ему кажется, что огромный букет роз, пусть и является романтическим жестом, считается красивым и так далее, не может иметь веса в уговоре, потому что лишён в их случае смысла. Коннору нет дела до цветов, а Гэвин не имеет желания их дарить.
— Так! — не выдерживает Гэвин, встает и решительно направляется к Коннору, заметив его появление. — Если ты сам не скажешь, что ты хочешь, я куплю тебе дурацкую собачку!
От такого заявления у Коннора даже диод на виске на миг вспыхивает желтым. Он удивлённо смотрит на Гэвина, словно не понимая, о чем вообще речь, что хочет этот взмыленный человек с диким взглядом.
— Какую еще собачку?
— Маленькую. Тупую. С огромными глазами.
— Занимательные характеристики, — признает Коннор.
И начинает едва заметно улыбаться. Как он умеет — одними глазами, — что чувствуешь себя последним кретином.
— А зачем? — уточняет Коннор.
— Да потому что! — вспыхивает Гэвин, надеясь избавиться от необходимости объяснять. Коннор же умный, он же умеет понимать все по минимуму данных. — Потому! Нельзя сделать что-то милое, если тебе оно не нужно. А я вообще не знаю, что ты мог бы счесть милым. Ты не ешь конфеты, не пьешь, нахер тебе сдались плюшевые медведи, я не могу представить. А пёс Хэнка тебе вроде нравится. И не надо думать, что я плохо тебя знаю или что я не хочу тебе делать приятное. Но все, что тебе нужно, ты прекрасно получаешь и без меня. Поэтому либо говори, что ты хочешь, даже если это сраная романтическая песня в моем исполнении, либо я принесу тебе сраного щенка!
Гэвин вываливает на Коннора поток своих мучительных мыслей. Он жопой чует, что спизданул лишнего, и осознает это слишком медленно, чтобы что-то предпринять. Потому что пока он думает, Коннор подаётся вперёд, обнимает его за пояс, притягивая ближе к себе, и ласково касается его губ своими. И тогда мысли Гэвина, все, которые были, устраивают в его голове такой кавардак, что вычленить из этого хаоса что-то дельное не представляется возможным.
— Очень мило, что ты решил спросить меня напрямую, — тихо говорит Коннор, мягко улыбаясь. Ведет кончиком носа по виску Гэвина, легонько целует рядом с волосами. — Хорошо, заведем собаку.
— Маленькую и тупую? — недоверчиво бурчит Гэвин.
— Какую скажешь.
— И я буду всем говорить, что это ты захотел.
— Без проблем.
История енота Толика и настоящая палитра Петербурга: самое милое от соцсетей «Фонтанки» за неделю — Город — Новости Санкт-Петербурга
Толик — нормальный парень
В начале недели в соцсетях появилось видео с одиноким енотом на улице в Мурино. Хозяйку Толика (именно так зовут зверька) удалось разыскать за сутки и вернуть ей потерянное животное. На этом история должна была закончиться, но женщина отказалась от Толика сразу после того, как нашлась. Она отдала животное в приют по ряду причин: постоянные увечья, сложные отношения зверя с ребенком, хорьком и гостями. В итоге животное забрала Анна Романова, создательница приюта «Енотская правда». Мы его навестили и выяснили, почему для него так будет лучше.
Настоящая палитра Петербурга
Палитра Петербурга — это новый проект «Фонтанки». В нём мы собрали цвета и оттенки, которые понятны и знакомы каждому петербуржцу. Оказалось, что наш город не так уж и мрачен, просто все цвета сглажены серым до благородных оттенков.
Есть, например, серый хмурый — оттенок легкой хандры, секунда до того, как вы спрячете озябшие ладони в карманы, рассветно-петербургский — цвет раннего утра, пока не свели мосты, а еще стальной финский — цвет леденящего молчания и восхищения морской стихией.
Посмотрите на эту палитру, проникнитесь духом города на Неве и напишите в комментариях, какой оттенок вам ближе всего. Или предложите свой.
Секретные места Петербурга
Двухэтажное здание, расположенное в 20 минутах ходьбы от станции метро «Чернышевская», стало одной из новых «нетипичных достопримечательностей» Петербурга. Всё благодаря яркому цвету и крохотным параметрам. На фоне дома часто фотографируются, а снимки главного украшения здания — двери с маскароном льва вы наверняка не раз видели в соцсетях.
Еще один интересный дом Петербурга — египетский. Парадный вход похож на врата в храм богини неба и любви Хатхор, его охраняют монументальные фигуры фараонов. Говорят, во дворе тоже есть египетская символика, но туда так просто не попасть.
Хотите себе фото из этих мест? Смотрите наши рилс, адреса в конце.
Долгожданное сообщение петербуржца
«Выдача туристических виз всем петербуржцам возобновлена» от консульства Финляндии или «Грядущая зима будет снежной, а лето — солнечным» от Александра Колесова — какое сообщение ждет каждый петербуржец? Мы помечтали в редакции и творчески отвечаем на этот вопрос.
Повседневный садизм и милая агрессия. Почему вам хочется ущипнуть младенца за щечку
Почему существует зло? Чем злые люди отличаются (и отличаются ли вовсе) от остальных? В чем разница между мозгом психопата и мозгом обычного человека? Только ли у плохих людей возникают фантазии об убийстве? В книге «Психология зла» доктор Джулия Шоу подробно исследует темную сторону человека, приводя примеры из истории и массовой культуры. «Цех» публикует отрывок из книги, в котором она объясняет, почему ваше желание крепко стиснуть щенка или ущипнуть младенца — абсолютно нормально.
Повседневный садизм
В статье 1999 года, написанной психологами Роем Баумайстером и Китом Кэмпбеллом, сказано: «Садизм, определяемый как непосредственное получение удовольствия от нанесения вреда другим, с наибольшей очевидностью представляет собой воплощение подлинной привлекательности злых поступков». Ученые утверждают, что существование садизма делает другие теории или объяснения зла избыточными: «Люди поступают так, потому что это приятно, и этого довольно».
Эрин Бакелз с коллегами, отчасти вдохновленная работой Баумайстера, также утверждает, что садизм вообще-то вполне нормален. В статье, опубликованной в 2013 году, она заявляет, что «современные концепции садизма редко простираются за пределы сексуальных фетишей или криминального поведения… И все же жестокостью могут наслаждаться и очевидно нормальные, обыкновенные люди… Эти рядовые проявления жестокости являются субклинической формой садизма, или, попросту говоря, повседневным садизмом».
Бакелз с командой ученых провела два изобретательных эксперимента. Они описываются в статье так: «Очевидно, что изучить человеческое убийство в лаборатории невозможно. Поэтому мы сфокусировались на схожем поведении, допустимом в исследовательской этике, а именно на убийстве насекомых». Действительно, очевидно. Итак, вместо того чтобы попросить участников эксперимента убивать людей, их попросили убивать насекомых. Конечно, все мы знаем, что насекомые вовсе не похожи на людей, — все мы, наверное, их убивали, — но это задание все же могло показать, кто готов быть садистом, а кто нет.
Как все происходило? Людей пригласили принять участие в исследовании «личности и толерантности к трудным профессиям». Когда они прибыли в лабораторию, им предложили выбрать одно из четырех занятий, связанных с реальными профессиями. Участники могли стать либо дезинсекторами (убивать насекомых), либо помощниками дезинсекторов (помогать экспериментатору убивать насекомых), либо уборщиками (мыть туалеты) или работать в холодной среде (терпеть боль от нахождения в ледяной воде). Группа, которая больше всего интересовала ученых, — те, кто предпочел роль дезинсекторов. Им дали кофемолку, чтобы перемалывать насекомых, и три чашки, в каждую из которых посадили по живому насекомому.
Особенно стоит отметить творческий подход к организации этого эксперимента. Исследователи пишут: «Чтобы усилить ощущение жестокости поставленной задачи, мы сделали так, чтобы машина для убийства производила отчетливый хруст. Чтобы очеловечить жертв, мы дали им уменьшительноласкательные прозвища». Имена были написаны на чашках: «Кексик», «Чувак», «Милашка».
Как думаете, взялись бы вы уничтожать насекомых? Слушать, как они хрустят, перемалываясь заживо, только потому, что вас об этом попросили? Эту задачу выбрали более четверти (26,8%) участников. Следующий вопрос, пришлось бы это по душе вам. По результатам исследования, чем больше баллов участники набирали по шкале садистских импульсов, тем больше им нравилось убивать насекомых и тем более они были склонны убить всех трех насекомых, не прекратив эксперимент. Это были нормальные люди, и многие из них действительно получали удовольствие от истребления живых существ. Быстрая проверка: пока я описывала методическую часть, обеспокоились ли вы хоть раз благополучием насекомых? Может, вы даже посмеивались, представляя то, как забавно их убивать? Хм… вероятно, по версии исследователей, вы окажетесь в группе субклинических садистов. К счастью для Кексика, Чувака и Милашки, «барьер не давал лезвиям повреждать насекомых, но участники об этом не знали». Исследователи уверяют нас, что в ходе научного эксперимента не пострадало ни одно насекомое.
Команда также провела второй, совершенно иной эксперимент. Он касался нанесения вреда невинным жертвам. Добровольцам предложили сыграть в компьютерную игру, их оппонентами, как они полагали, были другие люди, сидящие в соседней комнате. Участники должны были нажимать клавишу быстрее соперника, а победителю следовало «взорвать» противника, причем победитель мог контролировать уровень шума. Половина участников могла «взорвать» партнера сразу после выигрыша, а остальным же, прежде чем пошуметь, нужно было выполнить короткое, но скучное задание: подсчитать, сколько раз в бессмысленном тексте появляется некая буква. Это было просто, но утомительно. Если их воображаемый соперник побеждал, то всегда выбирал самый низкий уровень шума, так что у участников не было нужды в возмездии. Вы бы взорвали своего оппонента? Насколько громко? И, наконец, будете ли вы стараться ради возможности навредить ему? Результаты исследования показали, что, хотя многие из нас готовы навредить невинной жертве, только те, кто набирал высокие баллы по шкале садизма, усиливали звук, когда понимали, что другой человек им не ответит. Они также были единственными, готовыми выполнять скучное задание, чтобы наказать соперника.
Похоже, что многие «нормальные» люди с готовностью ведут себя садистски. Результаты позволили исследователям утверждать, что, если мы действительно хотим понять садизм, нам следует лучше узнать себя.
Чтобы полностью справиться с феноменом садизма, нужно признать его повседневность и поразительную обыденность
Каковы обычные характеристики садистского поведения такого рода? Одна из общих тем в разных контекстах — агрессия. Когда вы причиняете кому-то вред, например, убиваете насекомое, вы ведете себя агрессивно. Схожим образом, чтобы получить садистское удовольствие, похоже, большую часть времени человеку нужно делать что-то агрессивное. Давайте-ка подумаем. Какие еще бывают виды агрессии? Начнем с агрессии, которую вы, наверное, чувствовали, но никогда не понимали: странное ощущение, что вы хотите причинить вред маленьким пушистым животным.
Милая агрессия
Неожиданно, но наши садистские наклонности, похоже, проявляют себя в присутствии милых животных. Вы когда-нибудь видели столь очаровательного щенка, что не могли с собой совладать? Вы испытывали желание крепко-крепко сжать его мягкую мордашку? Некоторые зверюшки такие милые, что нас так и тянет причинить им боль. Котята, щенята, птенцы перепелок — нам хочется крепко стиснуть их, пощипать за щеки, укусить, порычать на них.
Почему так происходит? Разве не психопаты и серийные убийцы мучают животных? Исследователи уверяют нас, что большинство людей в действительности не хотят причинить страдания зверям, и, хотя это звучит садистски, такие эмоции не свидетельствуют о мрачной тайне, скрывающейся в глубинах вашей психики. Возможно, вы любите Пушистика и на самом деле не желаете ему зла. Однако это не объясняет, почему ваш мозг искушает и мучит вас квазиагрессивной реакцией. Чувство, что вы хотите навредить тем, кто вам мил, настолько распространено, что для его обозначения появился термин — «милая агрессия».
Некоторые зверюшки такие милые, что нас так и тянет причинить им боль
Ориана Арагон с коллегами из Йельского университета первыми изучили этот странный феномен и в 2015 году опубликовали статью. Ученые провели серию исследований. Участникам одного из экспериментов показывали фотографии милых животных и вручали большой кусок воздушно-пузырчатой пленки. «Мы предположили, что если у людей при виде милых животных появляется импульс их сдавливать, то, когда мы дадим им милые стимулы и что-то, что можно сдавливать, они так и поступят». Те, кто рассматривал изображения детенышей животных, лопали значительно больше пузырьков, чем те, кто видел фотографии взрослых особей.
Авторы задались вопросом, не уйдет ли агрессия, если на коленях участников будет лежать что-то похожее на зверюшек — то, что даст волю их чувствам. Для этого исследователи сшили подушку «из очень мягкого, шелковистого меха», и половина добровольцев держали ее, глядя на изображения животных. Ученые рассуждали, что, если людям дать что-то, что можно сжимать и гладить, возможно, у них не возникнет агрессивных эмоций.
Исследователи обнаружили противоположный эффект. Участники эксперимента демонстрировали больше милой агрессии, так как «был добавлен тактильный стимул чего-то милого». Ученые решили, что это может свидетельствовать о том, что в действительности могло бы случиться, если бы добровольцам и правда доверили живых детенышей: «Когда вы раздумываете, давать ли людям подержать очень маленьких, мягких, пушистых животных, [добавочный стимул] может привести к усилению агрессивных проявлений». Иными словами, рассматривание фотографий котят в интернете вызывает желание их обнять, но, если они попадут к вам на руки, желание может оказаться чрезмерным.
Как полагает команда исследователей, тот же принцип распространяется и на младенцев. Посмотрим, как вы отреагируете на некоторые утверждения, взятые из опросника, который Арагон и коллеги выдавали участникам.
- Когда я держу очень милого младенца, у меня возникает стремление потискать его (ее) крошечные толстые ножки.
- Когда я вижу невероятно милого младенца, я хочу ущипнуть его (ее) за щечку.
- Когда я вижу что-то, что кажется мне милым, я сжимаю кулаки.
- Я тот человек, который скажет милому ребенку сквозь зубы: «Я бы тебя съел!»
Если вы согласны с одним из этих пунктов, у вас наблюдается милая агрессия не только по отношению к котятам и щенкам, но и к младенцам. Что тоже может вызывать странные эмоции, испытывая которые, родители начинают беспокоиться о своих чувствах к собственным детям («Почему мне кажется, будто я хочу навредить малышу, ведь я никогда бы не причинил (а) ему зла?»). Это одна из многих мрачных мыслей, которые могут возникнуть у родителей, и они ни с кем не захотят ими делиться из страха быть названными плохими матерями и отцами или плохими людьми. Но, если это случается, не волнуйтесь. Данное чувство, похоже, вполне нормально, что неудивительно. Милая агрессия, видимо, побочный продукт адаптации человека. Если мы считаем кого-то хорошеньким, обычно мы стремимся сохранить ему жизнь, позаботиться о нем. Возможно, из-за этого нам хочется держать очаровательных животных в качестве домашних питомцев.
Вероятнее всего это произойдет, если мы видим, что существо напоминает своими чертами младенца: у него большие, широко расставленные глаза, круглые щеки и маленький подбородок. Не важно, человеческий ли это детеныш или животное. Если мультяшные герои соответствуют этому описанию, они кажутся нам милыми, то же самое мы можем испытать по отношению к плюшевым игрушкам, а компания Google разработала свой первый беспилотный автомобиль исходя из этих представлений — чтобы мы меньше боялись новой техники.
Авторы исследований, посвященных милой агрессии, предполагают: поскольку милые создания вызывают такие сильные положительные переживания, наш мозг не в состоянии справиться с потребностью выразить заботу и пытается противодействовать ей, выражая агрессию. Это происходит, потому что люди порой демонстрируют «двойственные проявления»: мы не всегда отвечаем на стимулы однозначно и выражаем две эмоции одновременно. И такая реакция может состоять из смешения положительной и отрицательной эмоции.
Слишком Мило! Вырубай.. — Что-то милое:3
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
У дам комната была такой же.
Девушки сняли обувь переоделись и легли спать.
Парни тоже сняли обувь переоделись и легли спать. Только один Зеницу не хотел спать. Он считал что ночь это самое прекрасное время. Поэтому он не спал, а просто смотрел на небо, и слушал звон звёздочек, наслаждался звуком ветра.
Иноске Танджиро, Юку и Незуко уже спали. Зеницу посмотрел на кабанью морду.~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
POV:Зеницу
Хмммм, опять этот кабан спит как попало. Даже одеялом не укрылся. Пхп он такой беспечный.
Я посмотрел на Танджиро и... Танджиро это противоположность Иноске.
Он очень милый когда спит..
Его лицо освещает луна, и можно видеть его красивые закрытые глаза.
Его огненные волосы. Может. Я могу.
*Я тихонько подошёл к Танджиро и положил аккуратно свою руку ему на волосы*
Хм они такие мягкие, и одновременно чуть холодные.
Я начал гладить его по волосам. Сами волосы были мягкие, а кончики волос твердее. Стоп! Что я делаю?!....
Зачем я глажу его волосы?
Ммммм..... Может я заболел?
Я потрогал лоб но нет, температуры у меня нет.
И почему когда я смотрю на него у меня чувство будто бабочки в животе.
Стоп....
.....хм..... Я подумал что такое может случаться если ты любишь этого человека. Я сначало не хотел верить. Но потом решил выйти из комнаты тихо и пойти посмотреть что там на первом этаже.
Я начал тихо уходить. Потом я услышал как кто-то пошевелился. Посмотрел назад и увидел что у Танджиро спало одеяло, и из-за моего отличного слуха я слышал как он дрожит от холода. Я не знал что я делал, я же мог просто уйти но нет. Я подошёл к Танджиро, взял одеяло и укрыл его. Потом я видел как ему сразу стало тепло, и он улыбнулся милой улыбкой ребёнка. Я....я....я чуть покраснел. Его улыбка, такая милая. Такая тёплая.
Ладно всё пойду на первый этаж.
Я спустился на первый этаж. И увидел что там на кресле сидит вахтёрша. Я подумал: да она красивая, но не такая красивая как Танджиро.
А? Я опять почувствовал бабочек в животе когда вспомнил Танджиро.
Ладно пойду посижу с вахтёршей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Зеницу подошёл к дивану который был около кресла где сидела та девушка.
Зеницу сел на диванчик.
Вахтёрша заметила что у неё появилась компания, в это время она читала какой-то журнальчик.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Вахтёрша: м? Здравствуйте, что не спится?*и она улыбнулась спокойной улыбкой и продолжала читать журнал*
Милое Кочёво, сторона родная | izi.TRAVEL
Здравствуйте! Вас приветствует Юлия. Я ученица Кочевской средней школы. Предлагаю совершить экскурсию по нашему селу Кочево.
Село – часть Коми-Пермяцкого округа. Расположено на севере Пермского края. Соседи- Гаинский, Косинский и Юрлинский районы.
Коренными жителями района Кочевского были коми-пермяки. Но с годами доля коми-пермяков в общей численности населения уменьшилась, возросло число лиц русской национальности. Но несмотря на это, жители села чтят и уважают историю своего села, коми-пермяцкого рода. Об этом можно судить по традиционным коми-пермяцким праздникам, обрядам.
Много легенд, сказок о происхождении названия села. Вот одна из таких сказок, которую услышала в детстве от бабушки, а затем написала поэтесса нашего села Мелехина Вера Петровна.
КÖЧ ( сказка)
Жили-поживали в тайге охотник с женой. Было у них два сына. Хорошо в тайге жить: зверья всякого да птицы – полно, грибы-ягоды – близко. Одно плохо было – от воды далеко. Вот и решил старый охотник отправить своих сыновей на поиски нового места для стойбища, да чтоб было оно близко к воде. Ходили-бродили парни по лесу да натолкнулись на ручеёк, который тоненькой ниточкой вился между корнями деревьев, но останавливаться на этом месте не захотели, решили спуститься ниже по течению.
Когда сыновья охотника заметили, что речка стала уж довольно широкой и сильной, решили отдохнуть на берегу.
Развели костёр, обсушили одежду и обувь. Из наловленной рыбы сварили шербу, поели, легли спать и сразу же, казалось, уснули. И обоим стал сниться сон: как будто проснулись они в полночь, а небо светлое, словно бел день. Сидят братья, диву даются. А к ним из-за деревьев человек незнакомый идёт. Подошёл близко, да и спрашивает: «Отдыхаете, дитятки? Шербу, смотрю, варили. Понравилось место-то, поди?»
Братьям действительно место очень понравилось, они как могли расхвалили то место, где решили отдохнуть, пригласили незнакомца шербу попробовать. «Вот и хорошо. Шербу пробовать не буду, недавно вечерял. Вы отдыхайте пока, а я на этом месте пойду «кöч» поставлю», — так сказал незнакомый гость и направился в сторону леса, но немного отойдя остановился, повернулся к братьям, и добавил,- не я так решил, а там задумали», — показал он куда-то вверх между деревьями, в сторону неба, и исчез в глубине леса…
На рассвете проснулись парни, и не узнали то место, где поздним вечером устроили себе ночлег. Посреди леса, недалеко от берега, виднелась большая поляна. Солнечные лучи пробивались сквозь густые ветви деревьев и отражались в капельках густой, утренней росы, от этого казалось, что поляна сверкает разноцветными огоньками. Не переставая удивляться таким чудесам, братья как будто о чём-то спохватившись, в один голос воскликнули: « Кöч!», затем посмотрели друг на друга и поняли, что не сон они ночью видели, а явь была. На этой поляне и осели сыновья старого охотника, и отца с матерью к себе забрали. А название стойбищу так и оставили – Кöч.
Всем и во всём хорошо было на новом месте. Гостя ночного, который им место определил, по сей день добрым словом вспоминают. А человек этот, говорят, и сейчас по земле ходит, добрым людям помогает, а злых – стороной обходит.
Кöч – это отметка, отметина; возвышенность в болотистом месте.
Шерба – суп из рыбы, уха.
Фотография учителя географии Маскалевой Елены Васильевны
#домвкоторомяживу2017
Детские черты лица как опасное социальное оружие
- Зарайя Горветт
- BBC Future
Автор фото, Getty Images
Почему тем, кого природа наградила большими, по-детски распахнутыми глазами и ямочками на подбородке, легче преуспеть в жизни? И почему им многое сходит с рук?
Он был одним из самых разыскиваемых в Америке преступников. Его кровожадность не знала пределов: сам Аль Капоне выгнал его из своей банды за излишнюю жестокость.
20 апреля 1934 года у полиции появился шанс выследить его. Им сообщили, что преступник остановился в отеле у озера в штате Висконсин, и они начали секретную операцию по его ликвидации.
Но природа наградила Джорджа Нельсона круглым лицом, большими глазами и маленьким аккуратным носом. Его подельники звали его «Малыш» — но только между собой, конечно же. Он был совершенно не похож на преступника.
Когда агенты прибыли на место, они сразу же обратили внимание на трех мужчин подозрительной внешности и, не задумываясь ни секунды, открыли по ним огонь.
Позже оказалось, стреляли они по агентам ФБР под прикрытием, позволив Малышу Нельсону и его сообщникам преспокойно сбежать.
Милые детские черты, несомненно, являются опасным социальным оружием. Они помогают своим владельцам избегать наказания за убийство, получать больше родительской любви и соблазнять представителей противоположного пола.
Обладателям больших выразительных глаз намного легче одержать верх над противниками, получить помощь от незнакомых людей и добиться повышения по службе.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Бывший босс Малыша Нельсона Аль Капоне тоже обладал милой улыбкой и по-детски распахнутыми глазами. Вот только страшный шрам портил впечатление
Благодаря подобной внешности политики внушают больше доверия, а преступники получают менее строгие приговоры или вовсе избегают наказания.
В целом люди с детскими чертами лица кажутся нам более честными, наивными, дружелюбными, добрыми, отзывчивыми, порядочными, располагающими к себе, более близкими и более харизматичными, чем остальные.
Но это доверие не всегда заслуженное. На самом деле эти люди более — а не менее — склонны к тому, чтобы стать преступниками, а нарушив закон единожды, они совершают больше правонарушений, чем те, кто выглядит менее привлекательно.
И, наконец, по какой-то необъяснимой причине в различных культурах, во всех уголках мира наиболее привлекательными считаются женщины с детскими чертами лица.
«Большие глаза, длинные ресницы, изогнутые брови, пухлые губы, маленький подбородок, круглое лицо, милый маленький носик — это описание одинаково хорошо подходит как для ребенка, так и для супермодели», — говорит Кэролайн Китинг, эксперт в области невербальной коммуникации из Университета Колгейт, Нью-Йорк.
Так в чем же дело?
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Что может быть невинней детской куклы с наивно приоткрытым ротиком и доверчивыми глазками?
Мы судим людей по их внешности уже тысячи лет. Древние греки даже создали для этого специальную науку под названием «физиогномика».
Еще в 500 году до н.э. математик Пифагор, выбирая себе учеников, внимательно изучал их черты лица; чуть позже Аристотель писал о том, что люди с большой головой отличаются коварностью.
В те времена многие верили, что о характере человека вполне можно судить по тому, на какое животное он похож.
К началу Средневековья это явление приобрело действительно массовый характер. Из-за того, что люди со вздернутым носом имеют высокомерный вид, появилось выражение «задирать нос».
Из-за различий в анатомическом строении головы представителей аристократии стали называть «высоколобыми», а менее утонченных представителей низших классов — «узколобыми».
Даже сейчас, в 2016 году, мало что изменилось. Людей, похожих на собак породы лабрадор, мы считаем дружелюбными, а тех, чья внешность напоминает льва, — более доминантными.
Те, у кого даже в состоянии покоя лицо имеет угрюмый вид, кажутся нам более агрессивными, а менее привлекательные люди — больными. Мы также ожидаем, что люди, кажущиеся нам знакомыми внешне, разделяют наши ценности.
Чтобы произвести подобную оценку, зачастую нам достаточно всего 50 миллисекунд.
Эти причудливые ошибки нашего бессознательного не так смешны, как кажется.
Лицо человека может дать нам ценные подсказки о том, что он из себя представляет (не агрессивен ли он? не болен ли?).
Еще на заре нашей эволюции от способности быстро классифицировать новые объекты на бессознательном уровне могла зависеть жизнь человека.
Чтобы разобраться в том, почему детские лица производят на нас такое впечатление, сперва нужно понять, что происходит, когда мы видим ребенка.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Люди с детским типом внешности имеют множество преимуществ
На самом деле детские черты, равно как и те, что все мы считаем «милыми», представляют собой не более чем ряд случайностей развития.
К моменту рождения глаза ребенка уже полностью развиты, в отличие от головы — вот мы и получаем большие глаза.
Схожим образом, в процессе роста тело человека увеличивается намного больше, чем голова — соответственно, голова младенца также кажется крупной.
У детей также больше жировых отложений, чем у взрослых — этим объясняется наличие у них пухлых щечек. И так далее.
Мы настолько чувствительны к систематическим изменениям в организме, происходящим по мере взросления, что можем определить, кто из двоих людей старше, по едва различимым различиям в строении лица.
Мы можем по-разному относиться к детям, считать их милыми или раздражающими, но все мы «запрограммированы» одинаково реагировать на их черты.
Видя ребенка, мы словно теряем рассудок, а наша речь превращается в детский лепет.
Важно то, что, глядя на их невинные лица, мы становимся менее агрессивными и более щедрыми, улыбчивыми и отзывчивыми.
«Эти подсказки не фиксируются нашим сознанием: мозг реагирует на них, а мы даже не подозреваем об этом», — говорит Китинг.
Воздействие «милых» черт лица настолько сильное, что во всем мире их используют для того, чтобы повышать продажи товаров и делать персонажей мультфильмов привлекательнее для зрителей.
В 2012 году на нескольких магазинах на юго-западе Лондона с целью снижения уровня преступности были нарисованы детские лица.
Ведь неважно, где мы видим эти милые черты — наше поведение меняется в тот же момент, как наш мозг говорит нам, что перед нами ребенок.
«Они словно просят: помоги мне, защити меня, я ничем тебе не угрожаю — точно так ж это работает и с настоящими детьми», — говорит Китинг.
Автор фото, (C) YouTube
Подпись к фото,Когда на этих магазинах на юго-западе Лондона нарисовали лица детей, уровень преступности снизился
Участникам одного исследования показывали фотографии детей и мужчин с детскими чертами лица, одновременно проводя сканирование их мозга.
Механизмы нейронной активации женщин, смотревших на мужчин с детскими чертами лица и на детей, невозможно было отличить друг от друга.
Женщины, которые принимают контрацептивы или отличаются высоким уровнем фертильности, могут быть более чувствительны к этому фактору, чем остальные представительницы прекрасного пола.
Еще в 2003 году Китинг решила проверить, какую власть над нами имеют детские лица. Для этого она использовала классический психологический эксперимент под названием «потерянное письмо», впервые проведенный в 1960-х годах, адаптировав его для собственных целей.
Смысл эксперимента заключается в следующем. Представьте, что вы нашли потерянное письмо. На нем написан адрес и наклеена марка, остается только отправить его. Сделаете ли вы это?
Это очень простой способ определить, насколько человек готов помогать незнакомцу.
Китинг и ее коллеги написали сопроводительное письмо для вымышленной вакансии и резюме для вымышленного соискателя и напечатали их в 584 экземплярах.
К письму прилагался конверт с марками и с указанием адреса, очевидно, принадлежащего потенциальному работодателю, хотя на самом деле письма должны были попасть в почтовый ящик, ключ от которого хранился у Китинг.
«Завершающим штрихом к этому набору был яркий самоклеящийся листочек для заметок, на котором от руки было написано: «ОТПРАВИТЬ СЕГОДНЯ», — говорит она.
Все письма были идентичными, за исключением одной детали: человек на фото из резюме имел либо обезоруживающую детскую внешность, либо вид опытного и проницательного человека.
Даже сами лица были не настоящими: их «собрали» из черт восьми белых и темнокожих мужчин и женщин с высшим образованием.
Затем изображения прошли цифровую обработку, в результате чего глаза стали на 15% больше, а губы — на 15% более пухлыми, либо на столько же меньше и тоньше.
«В эксперименте также поучаствовали мои студенты. Они постоянно что-то теряли, поэтому я попросила их потерять письма в одном из двух городов, выбранных в качестве места проведения эксперимента. Это были Нью-Йорк (США), и Найроби (Кения)», — говорит она.
Резюме оставляли на скамейках в парке, на тротуаре, на остановках общественного транспорта, на рынках под открытым небом, в телефонных будках — в любых местах, где было умеренное количество людей и в то же время не очень ветрено.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Имеют ли преимущество политики с более мягкими чертами лица?
На создание этих писем экспериментаторы потратили немало сил и времени. Дойдет ли хоть одно из них до «работодателя»?
Многие письма затерялись, но 36% все же прибыли по адресу. Большинство из них содержали резюме соискателей с детскими лицами.
«Вынуждена признаться, что, проводя этот эксперимент, мы испытывали сильное чувство вины. Но если отношение к нам других людей зависит от наших черт лица, об этом просто необходимо знать», — говорит Китинг.
Люди с детскими лицами также косвенно влияют на наше поведение, и это может иметь тревожные последствия.
Несколькими годами ранее, в 1999 году, Китинг провела схожий эксперимент, на этот раз связанный с лицами политиков.
Ничего не подозревающим участникам показывали фотографии президентов США, обработанные таким образом, чтобы лица выглядели более или менее детскими, и просили их оценить степень доминирования, силы, хитрости, честности, привлекательности и сострадательности, присущих каждому из них.
Как правило, политиков с большими глазами оценивали как более добрых, честных и привлекательных. Особенно это касалось президента Клинтона, находившегося у власти на тот момент.
Китинг считает, что именно его детский тип внешности помог ему годом ранее: на протяжении всего скандала с Моникой Левински и последовавшего за ним судебного разбирательства по поводу импичмента ему удавалось сохранять необъяснимую популярность среди избирателей.
Из-за «эффекта чрезмерной генерализации» мы пытаемся найти такие свойственные детям качества, как невинность, в людях, которые просто внешне похожи на детей.
«Забудьте о выражении лица, ведь именно его структура подает нам эти сигналы. Первое впечатление о человеке формируется на основании черт его лица и прочно закрепляется в мозгу», — говорит Китинг.
Она также подчеркивает, что большинство людей склонны к подтверждению своей точки зрения, то есть стремятся искать и использовать только информацию, подтверждающую уже имеющиеся у них убеждения. «Люди любят быть правыми».
Впрочем, политик, внешне напоминающий ребенка, может иметь меньше шансов на то, чтобы быть избранным.
Людей с детским типом внешности часто считают более покорными, слабыми и менее компетентными, а эти черты не самые лучшие для лидера.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Супермодели (например, Линдси Уиксон) часто имеют детские черты лица
В Соединенном Королевстве есть множество политиков, которым внешность, судя по всему, помешала добиться карьерных высот — от бывшего лидера Консервативной партии Уильяма Хейга, проигравшего на выборах 2001 года Тони Блэру, до министра иностранных дел Бориса Джонсона, которого всего несколько месяцев назад обвинили в том, что он «не похож на лидера».
Для женщин, оказавшихся в подобной ситуации, все может быть еще сложнее.
«Хиллари Клинтон пришлось смириться с тем, что хоть она и взрослая женщина, черты лица у нее скорее детские. А люди даже не подозревают, что происходит у них в голове, когда они смотрят на нее и говорят: мне кажется, она не лидер, но я не могу объяснить, почему», — говорит Китинг.
Но здесь есть один нюанс. Недостатки подобного типа внешности — его обладателей обычно считают покорными, слабыми и некомпетентными — одновременно являются и его преимуществами.
В случае с мужчинами, внешне напоминающими детей, может сработать так называемый «эффект саморазрушающегося пророчества».
Чтобы противостоять ожиданиям общества, они начинают действовать даже слишком активно. С другой стороны, этим можно объяснить их склонность к противоправному поведению.
Но почему же в мире столько людей с детским типом внешности?
Хорошая новость заключается в том, что технически все люди имеют детские черты лица. По сравнению с другими приматами у нас более крупная голова, более плоское лицо, большие глаза и меньшие челюсти.
К тому же у нас относительно небольшой волосяной покров, и мы больше похожи на детенышей шимпанзе, чем на взрослых особей.
Эта идея подкрепляется особенностями роста черепа человека и тем фактом, что многие из наших генов «включаются» в более поздние периоды нашей жизни. По сравнению с другими видами, мы развиваемся очень медленно.
Вполне возможно, что именно по этой причине мы так сильно отличаемся от шимпанзе, хотя считается, что от них нас отделяет всего шесть миллионов лет эволюции. С эволюционной точки зрения это равнозначно одному мгновению.
«Если мы рассмотрим палеонтологическую летопись человечества, то увидим эволюцию от «крепких» до «изящных» и поймем, что со временем наша внешность стала больше напоминать детскую», — говорит Дэвид Перретт, психолог из Сент-Эндрюсского университета.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,А может, мы просто запрограммированы лучше относиться к миловидным людям?
Помимо детских черт лица, у нас также развились другие способности, свойственные детям: например, мы остаемся любопытными даже в более зрелом возрасте.
Этому есть два объяснения. Во-первых, существует множество доказательств того, что люди с детским типом внешности кажутся нам более привлекательными.
Возможно, у наших предков с внешностью супермоделей было больше поклонников и, соответственно, больше потомства (половой отбор).
Это подтверждается тем фактом, что особой привлекательностью отличаются женские лица с детскими чертами, а женщины, как правило, более похожи на детей, чем мужчины. Но почему?
«Эволюционные психологи утверждают, что в женщине мужчина видит мать своих будущих детей, способную дать ему здоровое потомство, и подобные черты являются своеобразными маркерами этой способности», — говорит Адриан Фурнэм, психолог из Университетского колледжа Лондона.
Несмотря на то, что все мы начинаем жизнь с широко распахнутыми глазами и пухлыми щеками, строение лица с возрастом меняется, приобретая признаки зрелости.
Соответственно, у молодых фертильных женщин черты лица кажутся более детскими, чем у женщин старшего возраста.
В глубокой древности детские черты лица могли служить достоверным признаком молодости, однако ввиду того, что имеющие их особи имели репродуктивное преимущество, со временем они стали гипертрофированными.
Они также могут свидетельствовать о здоровом гормональном фоне, так как сохранение некоторых детских черт, например, небольшого подбородка, связано с уровнем эстрогена.
А что же мужчины? Внешность современных мужчин-моделей сложно назвать милой, ведь в моде массивная челюсть и властные, мужественные черты лица.
Но оказывается, все не так просто.
Еще в 1998 году Перретт решил провести исследование на эту тему. Из нескольких лиц он составил «среднестатистическое» мужское и «среднестатистическое» женское и попросил волонтеров снизить или увеличить уровень их женственности (детскости) или мужественности так, чтобы они выглядели максимально привлекательно.
«К нашему удивлению, людям не нравились лица с ярко выраженной мужественностью. Они отмечали, что подобные лица кажутся им холодными».
«Более женственные мужские и женские лица казались более приятными и добрыми. Участники говорили, что из них вышли бы более хорошие родители», — говорит он.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Биллу Клинтону его детские черты не раз помогали выйти сухим из воды. На этой фотографии он — рядом с известным музыкантом Кеннетом Эдмондсом, прозвище которого как раз Бэбифейс
Перретт предполагает, что женщины считают привлекательными мужчин, которые производят впечатление хороших отцов, способных участвовать в воспитании детей.
Существует еще одно, более простое объяснение. Если обладатели милой мордашки получают так много социальных преимуществ просто благодаря своей внешности, то далеко в нашем эволюционном прошлом люди с детскими чертами лица могли иметь больше шансов на выживание.
К примеру, в голодные времена они могли с большим успехом выпрашивать еду у друзей.
В действительности эволюция детского типа внешности могла быть обусловлена обоими факторами, хотя идея полового отбора находит большую поддержку.
Вот и все. В следующий раз, доверчиво глядя в глаза другу, коллеге или тому, к кому вы пришли на свидание, помните: вы можете стать еще одной жертвой многовекового систематического эволюционного обмана.
Создать мем Реакция на что-то милое
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
Реакция на что-то милое
0
Создать
границ | «Это так мило, что я могу раздавить его!»: Понимание нейронных механизмов милой агрессии
Введение
Милая агрессия определяется как побуждение некоторых людей сжимать, раздавливать или кусать милые вещи, хотя и без какого-либо желания причинить вред. Арагон и др. (2015) первоначально оперировали феномен «милой агрессии» через индивидуальные самоотчеты при просмотре милых стимулов. Авторы исследовали милую агрессию, используя фотографии детенышей людей и животных с помощью онлайн-опроса.Результаты показали, что у младенцев младенческого возраста (например, изображения с большими глазами и пухлыми щеками; Sherman et al., 2013) и детенышей животных существует взаимосвязь между переполнением позитивных чувств и проявлением милой агрессии ( Арагон и др., 2015).
Милая агрессия обсуждалась как пример диморфного выражения эмоций. Диморфное выражение означает, что кто-то испытывает сильную эмоцию одного типа (например, счастливую или грустную), но выражает противоположную эмоцию.Например, некоторые люди сообщают, что смеются, когда им грустно, или плачут, когда они счастливы. Как правило, эмоции выражаются широко, например, улыбка, когда счастлив, или хмурый взгляд, когда грустит (Арагон, 2017; Арагон и Барг, 2018). Однако эмоции, которые мы выражаем в ответ на очень милые стимулы, представляют собой сложные перекрывающиеся эмоции, которые передают одну категорию эмоций (Aragón, 2016). Большинство чувств к милой агрессии можно рассматривать как противоречивые, например, в случае получения нового щенка и одновременного плача и улыбки.
Авторы предполагают, что «милая агрессия» может служить восходящим механизмом для регулирования подавляющих положительных эмоций. В поддержку этой гипотезы Арагон и др. (2015) обнаружили, что взаимосвязь между оценками того, насколько что-то мило, и милой агрессией опосредована переживанием того, что вас переполняют положительные чувства. Авторы утверждали, что с эволюционной точки зрения было бы неприспособленным стать недееспособным из-за положительных эмоций в ответ на очень симпатичного ребенка, нуждающегося в заботе.Следовательно, диморфное выражение милой агрессии может происходить для регулирования этих исключительно положительных эмоций (Aragón et al., 2015). Дополнительное свидетельство этого было обнаружено во взаимосвязи между оценкой привлекательности (например, насколько что-то мило), выражением заботы и чувством подавленности. Поведенческие данные показывают, что оценка и выражение заботы опосредованы подавленностью, и что чувства милой агрессии и заботы сильно коррелируют (Aragón et al., 2015).
Реакция на привлекательность животного или ребенка — явление не новое. С эволюционной точки зрения способность человека реагировать на привлекательность младенца или животного запускает врожденные процессы ухода, известные как схема ребенка (Lorenz, 1943; Lorenz and Martin, 1971; Hildebrandt and Fitzgerald, 1979). Многие исследования показали, что просмотр изображений младенцев с круглыми лицами и высокими лбами воспринимался как симпатичный и вызывал более высокую реакцию на заботу по сравнению с младенцами с узким лицом и низким лбом (Glocker et al., 2009а, б). Более того, внешняя привлекательность также вызвала заботливое поведение среди взрослых еще до того, как они стали родителями (Volk and Quinsey, 2002; Esposito et al., 2014). Например, в исследовании, использующем гипотетический сценарий усыновления, результаты показывают, что привлекательность и здоровье ребенка были основной причиной усыновления ребенка по сравнению с физическим сходством и уровнем счастья среди женщин (Volk and Quinsey, 2002). Хотя привлекательность была основной причиной, по которой женщины усыновили ребенка, мужчины, участвовавшие в исследовании, указали на внешнее сходство как на основную причину, за которой следовала привлекательность.
Также было показано, что привлекательность вызывает социальную вовлеченность, что позволяет предположить, что люди могут оценить ценность общительности у детей (Sherman and Haidt, 2011). Например, матери более симпатичных младенцев проявляли больше привязанности и игривости по сравнению с матерями с менее симпатичными младенцами (Langlois et al., 1995). Действительно, Шерман и Хайдт (2011) предположили, что симпатичность вызывает социальное поведение, подобное заботе (например, прикосновение, удержание), что свидетельствует о косвенной связи социальной активности и заботливого поведения.Более того, оценка ценности общительности для ребенка может предоставить доказательства того, почему люди, не являющиеся родителями, сообщают о заботливом поведении при просмотре симпатичных младенцев (Sherman and Haidt, 2011).
Интересно, что предыдущие исследования показывают, что концепция детской схемы, запускающей «милый ответ», распространяется и на животных (например, Archer and Monton, 2011; Little, 2012). Поведенческие данные свидетельствуют о том, что и дети, и взрослые оценивали инфантильные изображения младенцев, щенков и котят как более милые, чем менее инфантильные версии всех трех видов (Borgi et al., 2014). Кроме того, этот эффект был особенно выражен для владельцев домашних животных, что свидетельствует о важности знакомства с обычными домашними животными (например, собаками и кошками). В другом исследовании измерялась мозговая активность матерей при просмотре изображений их собственного ребенка и незнакомого ребенка, а также при просмотре изображений их собственной собаки и незнакомой собаки. Авторы обнаружили повышенную активацию областей мозга, связанных с вознаграждением, социальным познанием и принадлежностью, в ответ как на знакомых детей, так и на собак (например,g., собственный ребенок, собственная собака) по сравнению с незнакомыми детьми и собаками (Stoeckel et al., 2014). Хотя это напрямую не связано с выводами Stoeckel et al. (2014) предполагают важность знакомства при измерении связанной с вознаграждением активности мозга при наблюдении за людьми и животными. Взятые вместе, эти исследования предоставляют доказательства того, что концепция схемы младенца распространяется на животных, а не на человеческих младенцев. Однако важно отметить, что в этих исследованиях не изучались поведенческие оценки или активность мозга, связанная с милой агрессией, а скорее измерялись поведенческие реакции симпатичности и активности мозга в областях, связанных с вознаграждением и социальной принадлежностью.
Хотя никакие предыдущие исследования (насколько нам известно) не изучали нейронную основу милой агрессии, предыдущие исследования были проведены по реакции нейронного вознаграждения на более или менее симпатичных младенцев у нерожавших женщин (Glocker et al., 2009b). Авторы обнаружили, что более милые младенцы (изображения, обработанные в соответствии с «схемой младенца» Лоренца) вызывают повышенную активность в прилежащем ядре, которое является важной структурой в мезокортиколимбической системе вознаграждения.
Настоящее исследование было разработано для выявления и измерения нейронных основ милой агрессии.Нейронные корреляты эмоциональной значимости и вознаграждения могут пролить свет на этот феномен. Используя электрофизиологию, в частности потенциалы, связанные с событием (ERP), в текущем исследовании измеряли нейронные компоненты, связанные с эмоциями (N200), ожиданием вознаграждения (SPN) и обработкой вознаграждения (RewP).
N200
N200 — это отрицательный компонент ERP, пик которого достигает 200–300 мс после стимула (Squires et al., 1976, 1977). Многочисленные исследования показали, что N200 связан с эмоциональным содержанием стимулов (Balconi and Lucchiari, 2005; Balconi and Pozzoli, 2009; Kanske and Kotz, 2010, 2011).Канске и Коц (2011) использовали задание фланкера эмоциональной валентности, в котором участники реагировали на цвет печати целевого слова, когда он был нейтральным или эмоциональным, и обнаружили разницу в амплитуде N200 для эмоциональных и нейтральных испытаний. Аналогичные результаты для N200 наблюдались для мимики, с большей амплитудой N200, наблюдаемой после эмоциональных лиц по сравнению с нейтральными лицами (Streit et al., 2000; Herrmann et al., 2002; Balconi and Pozzoli, 2003). Взятые вместе, эти результаты определили N200 как нервный коррелят эмоциональной значимости.Учитывая, что милая агрессия предположительно является реакцией на сильные положительные эмоции, N200 является вероятной целью при исследовании нейронных коррелятов милой агрессии.
СПН
Еще один способ изучить нейронные корреляты милой агрессии — изучить компоненты ERP, связанные с вознаграждением. Стимул, предшествующий негативности (SPN), представляет собой компонент медленной волны, который отражает ожидание стимулов вознаграждения (Damen and Brunia, 1987). Значение SPN обычно концептуализируется как эмоциональное ожидание (Chwilla, Brunia, 1991; Kotani et al., 2001, 2003), и считается, что это отражает активность островка (Kotani et al., 2009, 2015). SPN обычно измеряется после того, как участники совершают двигательный ответ, но до появления обратной связи в задаче принятия решения (Brunia et al., 2012). SPN чувствителен к величине вознаграждения и постоянно больше в зависимости от условий вознаграждения по сравнению с условиями отсутствия вознаграждения (Kotani et al., 2001, 2003; Ohgami et al., 2004). Хотя SPN обычно измеряется в задачах принятия решений, в предыдущих исследованиях сообщалось, что SPN можно наблюдать при ожидании аффективных предстоящих стимулов без выполнения задачи (Takeuchi et al., 2005; Поли и др., 2007; Parker and Gilbert, 2008). Например, Poli et al. (2007) использовали парадигму S1 – S2, в которой содержание предстоящих эмоциональных картинок (S2) могло быть предсказано S1. Результаты показали, что при ожидании сильно аффективных картинок было больше SPN по сравнению с нейтральными картинками. Учитывая значимость SPN для поощрения и аффективного ожидания, мы определили этот компонент как потенциально имеющий отношение к милой агрессии. Насколько нам известно, ни одно исследование не оценивало связь между SPN, милыми стимулами и проявлениями агрессии.
RewP
Ответ RewP — это положительный компонент, пик которого достигает 300 мс после поощрения стимулов (Miltner et al., 1997). Многочисленные исследования показали, что RewP вызывается положительной обратной связью (Baker and Holroyd, 2011; Foti et al., 2011) и подавляется отрицательной обратной связью (Feedback Negativity; FN; Bress et al., 2012) как у взрослых, так и у подростков. Предыдущие исследования потерь и прибылей предполагали, что RewP был больше, когда он ассоциировался с фактическим вознаграждением, и меньшим, когда он не был вознагражден (Carlson et al., 2011; Бресс, Хайчак, 2013). RewP предсказал индивидуальные различия между уровнями чувствительности к вознаграждениям при оценке с использованием как поведенческих показателей, так и показателей самоотчета (Bress and Hajcak, 2013). Например, среди студентов колледжей более высокие баллы по шкале отзывчивости к вознаграждению (RRS; Van den Berg et al., 2010) коррелировали с повышенным ответом RewP на задачу выявления предвзятого вознаграждения (Pizzagalli et al., 2005), предполагая, что повышенный интерес к поощрению обратной связи (Bress and Hajcak, 2013).В целом, результаты показывают, что RewP представляет собой нейронный коррелят положительных и отрицательных стимулов вознаграждения (см. Обзор в Proudfit, 2015). На сегодняшний день нет исследований, посвященных взаимосвязи между милыми изображениями и RewP.
Текущее исследование
Это исследование было направлено на расширение поведенческих результатов Арагона и др. (2015), исследуя нейронные корреляты милой агрессии. На сегодняшний день нам неизвестно ни одного исследования, в котором измерялась бы активность мозга, связанная с милой агрессией, или связанная с ней мозговая активность согласно отчету участников.Мы предположили, что амплитуда N200 при просмотре «более симпатичных» картинок будет относиться к выражению милой агрессии либо в моделях посредничества, либо в простых корреляциях. Второй потенциальный механизм милой агрессии связан с ожиданием и обработкой награды. Мы предположили, что проявление милой агрессии может быть связано с поиском особенно полезных стимулов. Поскольку текущее исследование включало пассивный просмотр (а не явную задачу), мы предположили, что проявления милой агрессии могут быть связаны с амплитудой SPN, амплитудой положительного вознаграждения (RewP) или с обоими.Мы также измерили, коррелировали ли самоотчеты людей о действиях, связанных с милой агрессией, с поведенческими оценками милой агрессии в текущем исследовании. Наконец, мы исследовали взаимосвязь между мозгом и поведенческими рейтингами, используя как модели корреляции, так и модели посредничества (например, опосредована ли взаимосвязь между амплитудой N200 и милой агрессией чувством подавленности).
Материалы и методы
Участников
Мы протестировали 54 защищенных взрослых участника (20 мужчин и 34 женщины) в возрасте от 18 до 40 лет ( M = 20.05, SD = 3,33). Участники не имели в анамнезе нарушений развития или психических состояний и не принимали никаких лекарств от психических или неврологических состояний (согласно самоотчету). Одна участница была протестирована, но позже исключена, потому что мы узнали, что у нее был предыдущий психиатрический диагноз (который был неизвестен на момент тестирования). Участники были набраны через предметный пул Калифорнийского университета в Риверсайде и с помощью листовок на территории кампуса. Все участники были старше 18 лет и подписали форму согласия.Все процедуры были одобрены Советом по надзору за учреждениями (IRB) Калифорнийского университета.
Стимулы и задача
Стимулы
Текущее исследование состояло из четырех блоков испытаний, каждый из которых содержал разные изображения: более милые (детеныши) животных, менее симпатичные (взрослые) животные, более милые младенцы, менее симпатичные младенцы. Стимулы в условиях новорожденных и взрослых животных были такими же, как описано и подтверждено Арагоном и соавт. (2015). Арагон и др. (2015) искали в Интернете животных с инфантильными особенностями (e.g., большие глаза, большая голова), а также для животных более старшего возраста, лишенных этих характеристик. Они идентифицировали и подтвердили восемь детских изображений и восемь изображений старых животных. На восьми изображениях были изображены следующие виды животных: слон, утка, свинья, кошка, обезьяна, собака и кролик. Мы получили фотографии от авторов и использовали их в условиях «более милые животные» и «менее милые животные» соответственно.
Стимулы в условиях более и менее симпатичного ребенка были такими же, как сообщалось Арагоном и др.(2015), полученные с разрешения исследовательской группы, которая создала и проверила стимулы (Sherman et al., 2013). Восемь фотографий младенцев (две девочки, шесть мальчиков) были преобразованы таким образом, что в «более симпатичном» состоянии младенцы обладали более инфантильными характеристиками (например, большие глаза, более полные щеки), а в «менее симпатичном» состоянии они имели менее инфантильные характеристики (например, меньшие глаза, менее полные щеки). Обратите внимание, что объекты на фотографиях были одинаковыми как в условиях «более милый ребенок», так и «менее милый ребенок» — разница между ними заключалась в преобразовании фотографий.Эти фотографии младенцев в каждом состоянии были первоначально подтверждены в Sherman et al. (2013) и подтверждено независимо Арагоном и соавт. (2015).
Задача
Участники не выполняли никаких открытых заданий. Каждый участник видел все четыре блока стимулов (больше милых животных, меньше милых животных, больше милых младенцев, меньше милых младенцев) в случайном порядке. Рандомизация проводилась с использованием генератора случайных чисел перед каждым испытуемым. В каждом блоке каждая фотография была показана четыре раза (всего 32 испытания в каждом блоке) в псевдослучайном порядке, так что ни одна фотография не повторялась более двух раз подряд.Участникам сказали, что они будут пассивно просматривать различные фотографии на экране и что они будут заполнять анкеты по каждому набору (блоку) фотографий.
Между каждым блоком участников просили выполнить поведенческие измерения, показывающие, как они относились к увиденным картинкам. Мы отмечаем, что из-за дизайна текущего исследования участников просили отвечать на поведенческие меры после каждого блока и отвечать на каждый вопрос о том, «что они думают о фотографиях, которые они только что видели.Таким образом, участники не оценивали каждую отдельную фотографию, а оценивали то, что они чувствовали в целом по каждой категории изображения (например, мы не получали оценок о том, как участники чувствовали примерно каждое из восьми изображений ребенка. животных отдельно, а скорее о том, как они себя чувствовали по поводу всех фотографий детенышей животных). Включая время для поведенческих оценок между каждым блоком, общая продолжительность ЭЭГ-части эксперимента составляла приблизительно 25 минут.После ЭЭГ-части эксперимента участники заполнили дополнительную анкету (см. Раздел «Поведенческие меры»).
Меры поведения
Перед началом ЭЭГ-части исследования участники заполнили анкету, касающуюся диморфных выражений эмоций (используется с разрешения Арагона и др., 2015). Нас особенно интересовали диморфные выражения положительных эмоций участниками, которые измерялись путем взятия среднего значения из следующих трех пунктов (по шкале от 1 до 6): (1) «Я плачу во время просмотра самых счастливых моментов в фильмах. , (2) «Когда я испытываю сильные положительные эмоции, я выражаю их отрицательными выражениями» и (3) «Когда я испытываю сильные положительные эмоции (например, крайнее счастье, сильное облегчение, сильное чувство связи. другим и т. д.), мое выражение лица может выглядеть так, как будто я испытываю негативные эмоции (например, я могу плакать или кричать от страха, даже если я счастлив или взволнован »).
Между каждым блоком стимулов ЭЭГ участников просили заполнить рейтинговые шкалы, связанные с их чувствами по поводу каждого блока изображений. Рейтинговые шкалы были такими же, как и в предыдущем исследовании милой агрессии, с небольшими изменениями, чтобы заполнять их лично, а не онлайн (Aragón et al., 2015). В верхней части рейтинговой шкалы было использовано следующее утверждение, чтобы помочь участникам понять значение и интерпретацию вопросов:
Мы спрашиваем об «игривой агрессии».Игровая агрессия относится к выражениям, которые люди иногда проявляют при общении с младенцами (животными или людьми). Иногда мы говорим что-то и выглядим скорее злыми, чем счастливыми, даже если мы счастливы. Например, некоторые люди скрипят зубами, сжимают руки, ущемляют щеки или говорят что-то вроде «Я хочу тебя съесть!» Было бы трудно задать вопрос обо всех возможных проявлениях игривой агрессии, поэтому мы обычно спрашиваем о вещах такого рода, называя их игривой агрессией.
Участникам были показаны утверждения и их попросили оценить, насколько они согласны с каждым из них по шкале от 1 до 10, где 1–2 представляют «совсем не верно», 3–4 представляют «немного верно», 5– 6 означает «верно», 7–8 означает «совершенно верно», а 9–10 — «полностью верно». Чтобы передать ощущение милой агрессии , было вычислено среднее значение следующих утверждений: «Я хочу сказать что-то вроде« гррр »,« Я хочу что-то сжать »,« Мне хочется ущипнуть эти щеки! » «Сказать« Я хочу тебя съесть! »Сквозь стиснутые зубы», «Игриво-агрессивный!» Чтобы уловить ощущение, что переполнен эмоциями , было вычислено среднее значение следующих утверждений: «Я не могу с этим справиться! «Я терпеть не могу!», — когда я смотрю эти фотографии, меня переполняют положительные эмоции.«Чтобы исследовать, насколько участники хотели приблизиться к объектам на фотографии (т. Е. доступность ), мы использовали пункт« Я хочу приблизиться к объектам на фотографиях ». Для оценки того, насколько симпатичными участники считали изображения, далее именуемая оценкой , мы использовали элемент «Это мило!». Чтобы измерить чувство заботы о , было вычислено среднее значение следующих утверждений: «Я хочу позаботиться об этом!», «Я хочу придерживаться. it !, «Я хочу защитить его!» См. Таблицу 1.Важно отметить, что, поскольку в поведенческих мерах использовались слова «игровая агрессия», участники не были полностью «слепы» к концептуальной структуре настоящего исследования. Мы использовали вышеупомянутое описание по двум причинам: (1) Чтобы сохранить согласованность методов между текущим исследованием и исследованием Арагона и др. (2015) и (2) Обеспечить участникам контекст для понимания заявлений, связанных с милой агрессией. Мы хотели, чтобы участники поняли, что эти проявления агрессии совершаются в отсутствие какого-либо намерения причинить вред .Мы думали, что если бы участники считали, что целью исследования было понять агрессивные импульсы, сделанные с намерением нанести вред милой вещи, мы не получили бы точных или репрезентативных ответов.
ТАБЛИЦА 1. Поведенческие рейтинги.
После протокола ЭЭГ участники заполнили анкету «да / нет» о том, что люди говорят и делают, и их попросили ответить «да», отметив все вопросы, которые к ним относились. В разделе, посвященном тому, что люди говорят, участников спрашивали, говорили ли они когда-нибудь что-нибудь из следующего: «это так мило, я хочу ущипнуть!» «Это так мило, я хочу сжать это!» «Это так мило. Я хочу его укусить! » В разделе, посвященном тому, что делают люди, участников попросили указать: (1) делали ли они это когда-либо; (2) если вы хотели это сделать, но не сделали этого.Это были следующие вопросы: «Укусил милое животное?», «Укусил милого младенца?», «Сжал милое животное?», «Сжал милого младенца?», «Укусил милое животное?», «Укусил» милый ребенок или ребенок? »
Запись ЭЭГ
данных ЭЭГ были записаны с использованием системы Brain Products ActiCHamp с электродами, расположенными в 32 стандартных точках кожи головы в расширенной международной системе 10-20. Данные были выбраны с частотой 500 Гц. Непрерывная ЭЭГ усиливалась напрямую подключенным фильтром верхних частот (DC) и режекторным фильтром (60 Гц).Вертикальную и горизонтальную электроокулограмму (ЭОГ) измеряли от электродов, расположенных латеральнее внешнего угла глазной щели каждого глаза, и от электродов, расположенных выше и ниже левого глаза. Полное сопротивление всех электродов поддерживалось ниже 50 кОм. В автономном режиме сигналы ЭЭГ были повторно привязаны к среднему значению двух сосцевидных электродов и отфильтрованы с частотой 30 Гц и 0,01 Гц.
Каждое испытание начиналось с фиксации креста, который оставался на экране в течение 500 мс. После фиксации крестовина была сделана пауза в 3000 мс (чтобы можно было измерить SPN).После паузы изображения младенцев или животных отображались в течение 1000 мс. Интервал между испытаниями случайным образом варьировался от 500 до 900 мс. Испытания были привязаны по времени к появлению изображений младенцев или животных. Чтобы измерить ожидание вознаграждения, базовый период составлял от -3 300 до -3 100 мс, а данные — от -3 300 до 100 мс. Подобно предыдущим исследованиям компонента SPN (Ставропулос и Карвер, 2013, 2014), средняя амплитуда была рассчитана от -210 до -10 мс со следующих электродов: F3 / F4, C3 / C4, P3 / P4 и T7 / T8. .Обратите внимание, что в предыдущих исследованиях использовались электроды Т5 и Т6, а в текущем исследовании использовались электроды Т7 и Т8. Это связано с различиями в размещении электродов и расположении электродных крышек.
Для измерения обработки эмоций и вознаграждений базовый период составлял от -200 до 0 мс, а период данных — от -200 до 800 мс. Для N200 на основе предыдущих исследований (Kanske and Kotz, 2010, 2011) были определены четыре области интересов: передняя левая (FP1, F3, FC5), передняя правая (FC6, F4, F8), задняя левая: (CP5 , P3, P7, O1) и правый задний (O2, P4, P8, CP6).Пиковая амплитуда регистрировалась в следующем временном окне: 150–225 мс. Для RewP на основе предыдущих исследований (Oumeziane and Foti, 2016) средняя амплитуда была рассчитана для каждого условия как среднее значение фронтоцентральных электродов (Fz, FC1, FC2) между 250 и 350 мс. RewP был определен как разница между более милым и менее милым состоянием для животных и младенцев по отдельности.
Испытания, содержащие электрофизиологические артефакты, были исключены из средних значений. Артефакты были удалены с помощью четырехэтапного процесса.Данные были визуально проверены на предмет дрейфа, превышающего ± 200 мВ для всех электродов, высокочастотного шума, видимого на всех электродах, превышающего 100 мВ, и данных с плоскими линиями. После проверки данные были привязаны к временам, и артефакты моргания были идентифицированы с помощью независимого компонентного анализа (ICA). Отдельные компоненты были проверены вместе с временными данными, а компоненты мигания были удалены. Чтобы удалить дополнительные артефакты, мы использовали процедуру с подвижным окном от пика до пика в ERPlab (Lopez-Calderon and Luck, 2014) с подвижным окном 200 мс, шагом окна 100 мс и порогом напряжения 150 мВ.Участники с менее чем 10 испытаниями в любом состоянии были исключены из статистического анализа. Наш окончательный анализ ожидания вознаграждения (SPN) включал 51 участника (двое были исключены из-за недостаточного количества испытаний), а окончательный анализ обработки эмоций (N200) и обработки вознаграждения (RewP) включал 49 участников (четверо были исключены из-за недостаточного количества испытаний). Среднее количество принятых испытаний было рассчитано для каждого условия: Симпатичные животные ( M, = 28,9, SD, = 4.4), менее милые животные ( M = 29,7, SD = 3,1), более милые младенцы ( M = 29,2, SD = 3,5) и менее милые младенцы ( M = 29,3, SD = 4,7). Не наблюдалось значительных различий между количеством принятых испытаний между более и менее симпатичными условиями для младенцев или животных ( пс, > 0,1).
Аналитический план данных
Парные t -тесты использовались для проверки различий в поведенческих оценках между условиями: более или менее симпатичные животные и младенцы.Для животных и младенцев отдельно были проведены парные тесты t по следующим поведенческим рейтингам: оценка привлекательности (оценка), милая агрессия, подавленность, подход и забота (таблица 1). Чтобы изучить поведение участников, связанное с милой агрессией, мы подсчитали, сколько участников утвердительно ответили на каждый пункт вопросника «Что люди говорят и делают», и выполнили двумерные корреляции с этим поведением и оценками милой агрессии в текущем исследовании (Таблица 2). .
ТАБЛИЦА 2. Парная выборка t — тесты для более или менее симпатичных животных.
АнализERP был выполнен с использованием EEGlab (Delorme and Makeig, 2004) и ERPlab (Lopez-Calderon and Luck, 2014). Статистический анализ проводился с использованием IBM SPSS (версия 24). Для N200 и SPN мы использовали дисперсионный анализ с повторными измерениями (ANOVA), чтобы проверить различия между условиями, полушариями и положениями электродов. Сообщается, что скорректированные по Greenhouse-Geisser степени свободы учитывают нарушения сферичности.Позитивное вознаграждение (RewP) — это волна разницы, рассчитанная для кластера с одним электродом путем вычитания условия с меньшим вознаграждением из состояния с более высоким вознаграждением. В текущем исследовании он был рассчитан путем вычитания «менее симпатичного» состояния из «более симпатичного» условия отдельно для младенцев и животных. Поэтому мы не проводили повторные измерения ANOVA для сравнения амплитуды между условиями. RewP использовался в моделях посредничества и корреляциях (см. Ниже). Для проверки корреляции между компонентами ERP и поведенческими рейтингами милой агрессии в SPSS были проведены двумерные корреляции.Простые корреляции между амплитудой N200 и RewP и поведенческими показателями были запущены в SPSS.
Для проверки эффектов посредничества мы использовали подключаемый модуль SPSS PROCESS (Hayes, 2018). Интересующие отношения были оценены с использованием процедур самонастройки путем повторной выборки данных 5000 раз. Бутстрапирование также использовалось для получения доверительных интервалов для эффектов посредничества. Две простые модели посредничества были протестированы с использованием PROCESS Model 4 (Hayes, 2018): (1) Мы предположили, что взаимосвязь между оценкой ( X ) и выражением милой агрессии ( Y ) будет опосредована тем, насколько подавлены участники чувствовали себя ( М 1 ).(2) Мы предположили, что связь между амплитудой N200 ( X ) и проявлениями милой агрессии ( Y ) будет опосредована тем, насколько подавлены участники ( M 1 ).
Кроме того, мы протестировали три последовательные модели посредничества, используя PROCESS Model 6 (Hayes, 2018): (1) Чтобы проверить, будет ли связь между чувством заботы ( X ) и выражением милой агрессии ( Y ) быть последовательной опосредованной. путем оценки ( M 1 ) и чувства подавленности ( M 2 ) и (2) Проверить, существует ли связь между амплитудой RewP ( X ) и выражениями милой агрессии ( Y ) будет последовательно опосредован оценкой ( M 1 ) и чувством подавленности ( M 2 ).(3) Проверить, будет ли взаимосвязь между амплитудой RewP ( X ) и выражением милой агрессии ( Y ) последовательно опосредоваться чувствами заботы ( M 1 ) и чувством подавленности ( M 2). ).
Результаты
Поведенческий анализ
Участники оценили детенышей животных значительно выше, чем взрослых животных по всем пяти пунктам (все p s <0,01). Рейтинги по каждому пункту приведены для животных в таблице 2.Не наблюдалось значительных различий между оценками более и менее младенческих детей (все p s> 0,1). Чтобы измерить, наблюдались ли различия между «более симпатичными» и «менее симпатичными» условиями между полами, баллы разницы были рассчитаны путем вычитания оценок в «менее симпатичных» условиях из оценок в «более симпатичных» условиях отдельно для животных и младенцев. . Таким образом, у каждого участника было два балла разницы по каждому из пяти пунктов, представленных в таблице 2 (e.г., один для младенцев и один для животных). Независимые выборки t -тесты были проведены на различиях между полами. Никаких существенных различий ни в условиях животных, ни в условиях детского возраста по любому из поведенческих рейтинговых пунктов не наблюдалось. Таким образом, в таблице 2 представлены данные всех участников. Для всех последующих анализов, представленных в рукописи, поведенческие оценки «более симпатичных» и «менее симпатичных» младенцев были свернуты из-за отсутствия значительных различий в поведенческих оценках между условиями.
Чтобы выяснить, какой процент участников сказал или сделал что-то, относящееся к милой агрессии, была рассчитана частота для 3-х пунктов «что говорят люди» и 6 пунктов «что делают люди». Процент участников, которые ответили утвердительно, можно найти в Таблице 3. Чтобы проверить различия между мужчинами и женщинами при одобрении этих вопросов, тесты хи-квадрат были запущены для каждого из пунктов с полом в качестве переменной между субъектами. Не наблюдалось значительных различий между полами в отношении того, насколько вероятно люди одобряют эти пункты (все p s> 0.1) Таким образом, указанные ниже корреляции не были разделены по полу.
ТАБЛИЦА 3. Процент участников, ответивших «да» на то, что люди говорят и делают, и корреляция с оценками милой агрессии.
Чтобы измерить взаимосвязь между рейтингами милой агрессии и элементами анкеты «что люди говорят» и «что делают люди», были проведены двумерные корреляции с «вещами, которые люди говорят» и «что делают люди» в качестве категориальных переменных, а также оценками милая агрессия как сплошная.Элементы, в которых менее 10 человек ответили «да» или «нет» (все элементы, связанные с тем, что люди хотели сделать, но не сделали, укусив животное и укусив симпатичного младенца или ребенка), не были включены в двумерные корреляции. . См. Таблицу 3 для значений корреляции Пирсона (обратите внимание, что корреляции, которые не проводились из-за того, что заявление поддержали менее 10 человек, помечены как «Н / Д»).
Обратите внимание: поскольку для каждого условия было проведено пять корреляций (например, пять для младенцев и пять для животных), поправки Бонферрони изменили бы порог значимости на 0.01. Таким образом, значения p , которые ниже 0,05, но меньше 0,01, отмечаются как «маргинальные», тогда как значения ниже 0,01 считаются «значительными». Наблюдалась незначительная взаимосвязь между проявлениями милой агрессии в отношении более милых животных и отдельными сообщениями о том, что они когда-либо говорили: «Это так мило, я хочу сжать его!» ( р = 0,037). Значительные корреляции наблюдались между оценками милой агрессии и сообщениями о том, что когда-либо говорили: «Это так мило, я хочу его укусить!» ( п. = 0.008), а также между милой агрессией и сообщениями о том, что когда-либо сжимал милое животное ( p = 0,004), так что люди, которые сообщали о том, что говорили или делали эти вещи, сообщали о значительно более сильных чувствах милой агрессии, чем те, кто не сообщал о том, что делал это. или сказал им.
Для младенцев наблюдалась незначительная взаимосвязь между милой агрессией и отдельными сообщениями о том, что когда-либо давили на милого ребенка ( p = 0,045). Люди, которые сообщали, что сжимали симпатичного ребенка, демонстрировали значительно более высокие оценки симпатичной агрессии в ответ на более симпатичных младенцев по сравнению с людьми, которые сообщили, что никогда не сжимали симпатичного ребенка.
ERP
СПН
2 (привлекательность) × 2 (полушарие) × 4 (положение электродов). Повторные измерения. Анализ ANOVA проводился отдельно на животных и младенцах. Никаких основных эффектов или интересующих взаимодействий не наблюдалось ( p > 0,05). Взаимодействие между полушарием и электродом наблюдалось у животных, но это не исследовалось далее, поскольку оно не было связано с «симпатичностью» и не было основным эффектом, который привел бы к повторному анализу (основанному на коллапсе в разных условиях).Хотя мы предположили, что изображения, использованные в текущем исследовании, будут достаточно эмоционально значимыми, чтобы вызвать SPN, мы не использовали традиционную парадигму «реакция → обратная связь» или «S1, S2». Чтобы подтвердить, что активность мозга за 200 мс до стимула отражала надежный SPN, четыре теста t из одной выборки были запущены против 0 при использовании во всех четырех условиях, схлопывались по полушарию и электродам. Результаты показали, что средняя амплитуда существенно не отличалась от нуля ни в одном из четырех условий (все p s> 0.05). Поэтому, поскольку мы не смогли подтвердить, что SPN был надежно выявлен, никаких дополнительных статистических тестов с амплитудой SPN не проводилось.
N200
2 (привлекательность) × 2 (полушарие) × 2 (положение электродов). Повторные измерения. Анализ ANOVA проводился отдельно на животных и младенцах. Для животных наблюдался значительный эффект симпатичности, F (1,47) = 4,3, p = 0,043, так что более милые (детеныши) животные вызывали больший N200, чем менее милые (взрослые) животные, см. Рисунок 1.Был обнаружен значительный эффект от положения электрода, F (1,47) = 51,08, p <0,001, так что N200 был значительно больше на передних электродах по сравнению с задними. Не наблюдалось значительного эффекта полушария и не было обнаружено значимых взаимодействий ( p > 0,05). Когда ANOVA был повторно проведен с полом в качестве фактора между субъектами, никаких значительных эффектов пола не наблюдалось. Модели посредничества в PROCESS для животных были запущены с использованием амплитуды для «более симпатичных» животных в кластерах передних электродов (свернутых по полушарию) и не использовали пол как фактор между субъектами.Для младенцев не наблюдалось никаких значительных основных эффектов или взаимодействий ( p > 0,05). Когда ANOVA был повторно проведен с полом в качестве фактора между субъектами, никаких значительных эффектов пола не наблюдалось. Таким образом, модели посредничества в PROCESS для младенцев были запущены с использованием амплитуды N200 для младенцев (свернутой в «более» и «менее» милых условиях, положении электродов и полушарии) и не использовали пол как фактор между субъектами.
РИСУНОК 1. Большие усредненные формы волны для N200 в ответ на более симпатичных животных (черная линия) и менее симпатичных животных (красная линия) в местах передних электродов, схлопывались по полушарию.Область между 150 и 225 мс, используемая для статистического анализа, обведена черным прямоугольником.
Корреляции мозга и поведения
Было проведенодвумерных корреляций с использованием компонентов ERP, представляющих интерес, и поведенческих оценок как милой агрессии, так и диморфного выражения положительных эмоций. Для каждого компонента (N200, RewP) были проведены три корреляции: одна между активностью мозга по отношению к милым животным и поведенческими оценками милой агрессии в ответ милым животным, вторая между активностью мозга по отношению к младенцам и поведенческими оценками милой агрессии в ответ на младенцев, и третья — между компонентом интереса ERP и оценками диморфных проявлений положительных эмоций.Обратите внимание, что, поскольку для каждого компонента было проведено 3 корреляции, поправка Бонферрони снижает порог значимости до 0,012. Следовательно, значения p , которые меньше 0,05, но больше 0,012, отмечены ниже как «незначительно значимые», тогда как значения ниже 0,012 отмечены как «значимые». Существенная корреляция наблюдалась между амплитудой RewP для милых животных и оценками симпатичной агрессии по отношению к милым животным ( p = 0,012), см. Рисунок 2. Незначительная корреляция наблюдалась между амплитудой N200 для милых животных и оценками диморфных положительных эмоций ( р = 0.044). Других значимых корреляций не наблюдалось.
РИСУНОК 2. Корреляция между поведенческими оценками милой агрессии в ответ на милых животных и амплитудой RewP в ответ на милых животных. Обратите внимание, что амплитуда RewP была рассчитана путем вычитания активности мозга в состоянии «менее милые животные» из активности мозга в ответ на условие «более милые животные». Следовательно, положительная амплитуда RewP указывает на более устойчивую мозговую активность в более симпатичном состоянии по сравнению с менее симпатичным состоянием.
Модели посредничества
Поведение
Как показано на рисунке 3A, результаты для «более милых» животных показали, что оценка была значимым предиктором чувства подавленности, b = 0,40, SE = 0,11, p <0,001, и это чувство подавленности было значительным. предсказатель проявлений милой агрессии, b = 0,35, SE = 0,10, p = 0,001. Примерно 20% дисперсии милой агрессии приходилось на предикторы ( R 2 = 0.20). Косвенный коэффициент был значимым, b = 0,14, SE = 0,05, 95% ДИ = [0,04, 0,25].
РИСУНОК 3. (A, B) Поведенческая модель посредничества для «более милых» животных (A) . Модель поведенческого посредничества для «более милых» младенцев (B) . (A) Модель взаимосвязи между оценкой и милой агрессией, опосредованной чувством подавленности по поводу «более милых» животных. Косвенный эффект ( b = 0.14, 95% ДИ = [0,04, 0,25]) был значительным. 5000 бутстрапированных образцов, N = 47. ∗∗ p = 0,01. (B) Модель взаимосвязи между оценкой и милой агрессией, опосредованной чувством подавленности по поводу «более милых» младенцев. Стандартный коэффициент между оценкой и милой агрессией при контроле чувства подавленности не был значимым. Косвенный эффект ( b = 0,13, 95% ДИ [0,06, 0,23]) был значительным. 5000 загрузочных образцов, N = 47. ∗∗ p = 0,01.
Как показано на рисунке 3B, результаты для младенцев показали, что оценка была значимым предиктором чувства подавленности, b = 0,26, SE = 0,06, p <0,001, и это чувство подавленности было значимым предиктором милой агрессии. , b = 0,49, SE = 0,13, p <0,001. Примерно 16% дисперсии оценок милой агрессии приходится на предикторы ( R 2 = 0.16). Косвенный коэффициент был значимым, b = 0,13, SE = 0,04, 95% ДИ = [0,06, 0,23].
Чтобы проверить нашу гипотезу о том, что взаимосвязь между заботой и агрессией последовательно опосредована как оценкой, так и чувством подавленности, мы использовали модель PROCESS 6. Для «более милых» животных был значительный косвенный путь ( b = 0,09, 95% ДИ = [0,02, 0,21]) от ухода через аттестацию ( b = 0,73, SE = 0,08, p <0.001), затем через чувство подавленности ( b = 0,33, SE = 0,20, p = 0,1) до милой агрессии ( b = 0,38, SE = 0,10, p = 0,001). См. Рисунок 4.
РИСУНОК 4. Поведенческая серийная модель посредничества для «более милых» животных. Модель последовательного опосредования влияния заботы на результат милой агрессии, опосредованной оценкой и чувством подавленности в отношении «более милых» животных. Прямое влияние заботы на милую агрессию не было значительным.Косвенный эффект X и Y был значительным (b = 0,093, 95% ДИ = [0,023, 0,211]). 5000 самонастраиваемых образцов. N = 44. ∗ p <0,05, ∗∗ p <0,001.
Для младенцев модель последовательного посредничества не поддерживалась ( b = 0,04, нс ). Однако для младенцев связь между чувством заботы и милой агрессией опосредована чувством подавленности (b = 0.11). Мы подтвердили простое посредничество, используя Модель 4. Результаты показали, что для младенцев уход в значительной степени предсказывает чувство подавленности, b = 0,22, SE = 0,05, p <0,001, и чувство подавленности значительно предсказывает симпатичную агрессию, b = 0,5, SE = 0,14, p <0,001. Примерно 17% дисперсии милой агрессии приходилось на предикторы ( R 2 = 0,17). Косвенный путь от заботы к милой агрессии через чувство подавленности был значительным: b = 0.11, SE = 0,03, 95% ДИ = [0,05, 0,16].
Мозг и поведение
N200Чтобы проверить нашу гипотезу о том, что связь между амплитудой N200 и милой агрессией была опосредована чувством подавленности, модели посредничества были запущены в ПРОЦЕССЕ с использованием Модели 4. Как показано на Рисунке 5, результаты для «более милых» животных показали, что амплитуда N200 была значительной. предсказатель чувства подавленности, b = -0,61, SE = 0,23, p = 0.01, и чувство подавленности было важным предиктором проявлений милой агрессии, b = 0,73, SE = 0,14, p <0,001. Примерно 0,6% дисперсии милой агрессии приходилось на предикторы ( R 2 = 0,006). Косвенный коэффициент был значимым: b = -0,45, SE = 0,21, 95% ДИ = [-0,99, -0,14]. Для младенцев эта модель посредничества не поддерживалась ( b = -0,33, нс).
РИСУНОК 5. Модель-посредник поведения и мозговой активности N200 в состоянии «более милых» животных. Модель взаимосвязи между амплитудой N200 и милой агрессией, опосредованной чувством подавленности в отношении «более милых» животных. Связь между N200 и милой агрессией при контроле за чувством подавленности не была значительной. Косвенный эффект был значительным (b = –0,45, 95% ДИ = [–0,99, –0,14]). 5000 бутстрапированных образцов, N = 47. ∗∗ p = 0.01, ∗∗∗ p <0,001.
RewPЧтобы проверить нашу гипотезу о том, что взаимосвязь между амплитудой RewP и милой агрессией была последовательно опосредована оценкой и чувством подавленности, модели посредничества были запущены в ПРОЦЕССЕ с использованием Модели 6. Как показано на Рисунке 6, для «более милых» животных наблюдалась значительная косвенный путь ( b = 0,07, SE = 0,04, 95% ДИ = [0,005, 0,18]) от амплитуды RewP через оценку ( b = 0.46, SE = 0,22, p = 0,04), затем через чувство подавленности ( b = 0,41, SE = 0,11, p = 0,001) до милой агрессии ( b = 0,36, SE = 0,10, p <0,001). Последовательная медиация не поддерживалась для младенцев ( b = 0,04, нс ).
РИСУНОК 6. Модель последовательного посредничества поведения и активности мозга RewP в условиях «более милых» животных. Последовательное опосредование влияния амплитуды RewP на результат милой агрессии, опосредованное оценкой и чувством подавленности для «более милых» животных.Прямое влияние RewP на милую агрессию было значительным. Косвенный эффект X и Y также был значительным (b = 0,07, 95% ДИ = [0,05, 0,18]). 5000 бутстрапированных образцов, N = 47. ∗ p <0,05, ∗∗ p <0,01, ∗∗∗ p <0,001.
Чтобы проверить нашу гипотезу о том, что взаимосвязь между амплитудой RewP и милой агрессией последовательно опосредована чувством заботы и чувством подавленности, модели посредничества были запущены в PROCESS с использованием Модели 6.Как показано на Рисунке 7, для «более милых» животных существует значительный косвенный путь ( b = 0,07, SE = 0,04, 95% ДИ = [0,003, 0,218]) от амплитуды RewP через уход ( b = 0,45, SE = 0,26, p = 0,1), затем через чувство подавленности ( b = 0,35, SE = 0,11, p = 0,003) до милой агрессии ( b = 0,42, SE = 0,1, p <0,001). Последовательное посредничество не поддерживалось для младенцев ( b = 0.01, нс ).
РИСУНОК 7. Модель последовательного посредничества поведения и активности мозга RewP в условиях «более милых» животных. Модель последовательного опосредования влияния амплитуды RewP на результат милой агрессии, опосредованной заботой и чувством подавленности для «более милых» животных. Прямое влияние RewP на милую агрессию было значительным. Косвенный эффект X и Y также был значительным: ( b = 0,07, 95% ДИ = [0,003, 0,18]). 5000 самонастраиваемых образцов. N = 44. ∗ p <0,05, ∗∗ p <0,01, ∗∗∗ p <0,001.
Обсуждение
Настоящее исследование было разработано для выявления и измерения нейронных коррелятов милой агрессии. «Симпатичная агрессия» была концептуализирована как побуждение некоторых людей сжимать, кусать или ущипнуть очень милые вещи без намерения причинить вред. Предыдущие результаты, касающиеся милой агрессии, предполагают, что эти чувства могут служить механизмом, предотвращающим захват (и, следовательно, выведение из строя) людей милыми вещами (Арагон и др., 2015).
Данные о поведении
Используя те же поведенческие анкеты, представленные Aragón et al. (2015), мы попросили участников оценить, насколько они согласны с утверждениями, выражающими: милую агрессию, чувство подавленности, желание приблизиться и оценка привлекательности. Участники ответили на эти вопросы после просмотра каждого из четырех блоков изображений: больше милых (маленьких) животных, менее милых (взрослых) животных, больше милых младенцев, менее милых младенцев. Стимулы были такими же, как и у Арагона и др.(2015), а изображения младенцев были получены с разрешения Sherman et al. (2013).
Поведенческие результаты для животных соответствовали предыдущим исследованиям, так как участники давали более высокие числовые оценки — что свидетельствует о более высоком уровне согласия — всем утверждениям после просмотра детенышей (более симпатичных) по сравнению с взрослыми (менее симпатичными) животными. Удивительно, но такой же закономерности не наблюдалось для более или менее симпатичных младенцев. Не было значительных различий в поведенческих оценках между двумя состояниями ребенка.Мы предположили, что это можно объяснить различиями в задачах между текущим исследованием и предыдущим исследованием. В частности, Арагон и др. (2015) использовали схему между испытуемыми, в которой участники были случайным образом распределены для просмотра «более симпатичных» или «менее симпатичных» младенцев. Поскольку мы хотели исследовать активность мозга в ответ на изображения, мы использовали дизайн внутри субъектов, в котором все субъекты просматривали изображения в любых условиях. Поэтому наши участники смотрели как на более симпатичных, так и на менее симпатичных малышек.Это процедурное различие может быть важным для изображений младенцев, потому что младенцы были одними и теми же людьми в обоих условиях, обработанных с помощью Photoshop. То есть участники видели одни и те же 8 младенцев как в «более симпатичных», так и в «менее симпатичных» условиях, но лица были изменены, чтобы либо усилить «милые» черты (например, большие глаза, более полные щеки), либо минимизировать эти черты. (Шерман и др., 2013). Поэтому мы предположили, что участники текущего исследования были менее чувствительны к различиям между условиями для младенцев, что не привело к наблюдаемым различиям в поведенческих рейтингах.Обратите внимание, что в условиях животных фотографии не были одними и теми же отдельными животными, а были найдены в Интернете изображения, на которых изображены либо детеныши, либо взрослые животные.
Нас интересовало, сколько людей в текущем исследовании когда-либо проявляли или слышали о поведении, соответствующем милой агрессии, и как это может соотноситься с их оценками милой агрессии в ответ на наши стимулы. Мы обнаружили положительную корреляцию между сжиманием животного или ребенка и оценкой милой агрессии в ответ на милых животных и милых младенцев соответственно.Это предполагает связь между предыдущим поведением (например, сжимание милого ребенка или животного) и проявлением милой агрессии во время текущего исследования. Точно так же мы обнаружили корреляцию между людьми, которые когда-либо говорили: «Я хочу выжать это!» и рейтинги милой агрессии к милым зверюшкам. Наконец, мы обнаружили корреляцию между людьми, которые когда-либо говорили: «Я хочу откусить!» и рейтинги милой агрессии к милым животным. Взятые вместе, эти корреляции свидетельствуют о том, что люди, которые проявляют поведение (речь или действия), связанное с милой агрессией, с большей вероятностью будут поддерживать чувство милой агрессии в ответ на изображения.Эти результаты обнадеживают, поскольку они предполагают конструктивную валидность текущего исследования.
Возможности, связанные с событием
Вопреки нашим первоначальным гипотезам, SPN не был вызван текущей парадигмой. Есть несколько потенциальных причин для этого вывода: вариативность задач между текущим исследованием и предыдущей работой, а также изображения, недостаточно эффективные по содержанию. Предыдущие исследования, которые выявили SPN без задачи (например, Poli et al., 2007), использовали парадигму S1, S2, в которой содержимое S1 сообщало участникам о предстоящем содержании в S2.В текущем исследовании использовался дизайн блока, в котором каждый тип изображения (например, более милые животные, менее симпатичные животные) был представлен в каждом блоке. Мы не использовали дизайн S1, S2, потому что он казался избыточным с учетом блочной конструкции. Однако возможно, что отсутствие явного S1 для информирования участников о предстоящем содержании S2 может объяснить нашу неспособность измерить SPN. Другая потенциальная причина этого открытия связана с характером представленных фотографий. Poli et al. (2007) выявили расширенное SPN при показе высокоэффективных изображений (например,г., эротические и кровавые изображения). Хотя наши изображения были разработаны, чтобы вызывать эмоции, было бы неудивительно, если бы эти типы изображений вызывали значительно более слабые уровни эмоций по сравнению с откровенными или жестокими изображениями.
Для N200 мы обнаружили главный эффект «милые» для милых животных, так что милые животные вызвали значительно больший N200 по сравнению с менее милыми животными. Это согласуется с предыдущей литературой, посвященной N200 для обработки эмоций (например, Streit et al., 2000; Herrmann et al., 2002; Balconi and Pozzoli, 2003), поскольку более милые животные вызовут больший эмоциональный отклик, чем менее милые животные. Удивительно, но мы не нашли аналогичных результатов для более или менее симпатичных младенцев. Мы интерпретируем это как менее значительную разницу между двумя состояниями для младенцев по сравнению с животными. Как отмечалось выше, для более и менее симпатичных животных использовались разные наборы изображений (например, взрослые и детеныши животных). Это не относилось к младенцам — одни и те же фотографии использовались в обоих условиях, но были изменены с помощью Photoshop, чтобы усилить (более милые) или смягчить (менее милые) черты, связанные с «миловидностью».«Учитывая, что на фотографиях изображены одни и те же дети, и что все участники текущего исследования видели все условия, кажется правдоподобным, что отсутствие различий в N200 (и поведенческих оценках) можно объяснить тем, что эти два условия недостаточно различны для этого. тип внутрипредметного дизайна.
Корреляции мозга и поведения
Перед запуском моделей посредничества мы исследовали прямую взаимосвязь между интересующими компонентами ERP (N200, RewP) и поведенческими рейтингами милой агрессии.Мы обнаружили значительную корреляцию между амплитудой RewP для милых животных и поведенческими оценками милой агрессии по отношению к милым животным. Это свидетельствует в пользу связи между нейронной системой вознаграждения и милой агрессией. Это захватывающее открытие, поскольку оно подтверждает нашу первоначальную гипотезу о том, что система вознаграждения участвует в переживании у людей милой агрессии. Наконец, была обнаружена значимая корреляция между амплитудой N200 для милых животных и индивидуальными оценками диморфных проявлений положительных эмоций (например,г., плачет, когда очень счастлив). Это интересно, поскольку предыдущие исследователи выдвинули гипотезу о том, что милая агрессия является примером диморфного выражения и может служить для «регулирования» особенно сильных эмоций. Однако, поскольку не было обнаружено никакой связи между диморфным выражением эмоций и самой милой агрессией, настоящее исследование не может напрямую ответить на этот вопрос. В нашей выборке люди, у которых была более сильная эмоциональная реакция на милых животных (через N200), с большей вероятностью сообщали о выражении положительных эмоций с помощью отрицательных выражений (например,g., более высокий уровень диморфного выражения положительных эмоций).
Модели посредничества
Модели посредничества были использованы, чтобы пролить свет на взаимосвязи между несколькими интересующими переменными. Что касается поведения, мы обнаружили, что взаимосвязь между милой агрессией и оценкой (например, тем, как милые участники находят изображения) в значительной степени опосредована чувством подавленности. Эта модель была важна как для младенцев, так и для животных и согласуется с предыдущими выводами (Aragón et al., 2015). На основании выводов Aragón et al. (2015) мы предположили, что связь между заботой и милой агрессией будет последовательно опосредована оценкой и чувством подавленности. Последовательное посредничество поддерживалось для милых животных, но не для милых младенцев. У милых младенцев связь между заботой и милой агрессией в значительной степени опосредована перегрузкой. Эти результаты интересны и предоставляют информацию о том, как эмоциональные процессы происходят с течением времени, и как милая агрессия может служить для регулирования подавляющих эмоций.Например, в случае с милыми животными эти результаты показывают, что милая агрессия не просто коррелирует с заботой, но опосредуется тем, насколько милые люди находят животных и насколько они подавлены. Это имеет смысл, если рассматривать милую агрессию как способ справиться с подавляющими чувствами, которые возникают в ответ на очень милые вещи. Как отмечают Арагон и др. (2015), было бы неприспособленным быть ошеломленным и выведенным из строя положительными чувствами к милым животным (или младенцам), если такие чувства будут мешать заботе.
Чтобы изучить взаимосвязь между поведенческими показателями и мозговой активностью, модели посредничества были запущены с амплитудой N200 и RewP. Для милых животных связь между амплитудой N200 и милой агрессией опосредована чувством подавленности. Это открытие интересно, поскольку оно проливает свет на то, как активность мозга связана с чувством милой агрессии. Поскольку предполагается, что N200 является нейронным коррелятом эмоциональной значимости, это говорит о том, что люди, которые находят милых животных особенно заметными и переполняются этими чувствами, испытывают милую агрессию.
Для милых животных связь между амплитудой RewP и милой агрессией была последовательно опосредована оценкой и чувством подавленности. Эти результаты отражают наши поведенческие данные (в которых чувство заботы и милой агрессии опосредовано оценкой и чувством подавленности). Взятые вместе, эти результаты показывают, что амплитуда RewP и чувство заботы схожи в своем отношении с милой агрессией, чувством подавленности и оценкой. Наконец, мы обнаружили, что амплитуда RewP и милая агрессия последовательно опосредованы чувством заботы и чувством подавленности.Эти модели последовательного посредничества подчеркивают сложность милой агрессии и то, как она связана с множеством нейронных и поведенческих показателей (например, оценка, чувство подавленности, забота и вознаграждение). Никакие модели посредничества не имели значения для RewP и милых младенцев.
Ограничения
Важно обсудить ограничения текущего исследования. Наиболее важным ограничением, которое следует учитывать, являются различия в наших методах по сравнению с предыдущими исследованиями (например, Aragón et al., 2015). Хотя Арагон и др. (2015) случайным образом распределили участников для просмотра более или менее симпатичных животных, в текущем исследовании использовался дизайн внутри субъектов и каждому участнику были показаны все изображения. Основная цель текущего исследования заключалась в изучении нейронных коррелятов милой агрессии, поэтому мы решили напрямую сравнить нейронные реакции каждого участника. Однако не исключено, что различия между нашими методами и методами, использованными Арагоном и др. (2015) могут объяснить различия в выводах (особенно связанные с различиями между милыми животными и младенцами).Второе ограничение относится к стимулам, используемым в текущем исследовании. Чтобы соответствовать предыдущей литературе о милой агрессии (например, Aragón et al., 2015), мы использовали те же изображения детей и животных из Aragón et al. (2015). Однако важно отметить, что изображения животных не контролировались так же, как изображения детей. То есть изображения младенцев были идентичны, но обработаны в программе редактирования фотографий, чтобы они выглядели более или менее «мило» (Sherman et al., 2013). Однако изображения животных были найдены в Интернете и изображали взрослых животных (менее милые) и детенышей (более милые).Таким образом, изображения животных различались по многим параметрам (например, по привлекательности, возрасту, индивидуальным характеристикам), тогда как изображения младенцев различались только тем, насколько «милыми» они были прототипом. Это важное соображение, особенно потому, что наши результаты были наиболее надежными для животных, и никаких различий в активности мозга или поведении для изображений младенцев не наблюдалось. Кроме того, анализ каждого типа животных (например, собаки, кошки, свиньи) был невозможен из-за поведенческих анкет, которые задавались по каждой категории стимулов (например.g., «более милые животные», «менее милые животные»), а не отдельные изображения и недостаточное количество испытаний для разделения ответов ЭЭГ по видам. Как упоминалось выше, мы предположили, что различия в текущем исследовании и Aragón et al. (2015) можно объяснить методологическими различиями. Однако мы не можем исключить возможность того, что результаты текущего исследования частично объясняются различиями в стимулах между условиями животного и ребенка. В будущих исследованиях следует использовать аналогичные методы манипуляции изображениями как в условиях ребенка, так и в условиях животных (как это было сделано Borgi et al., 2014), чтобы окончательно измерить активность мозга, отражающую милую агрессию. Точно так же будущие исследования должны основываться на предыдущих выводах о том, что на чувства людей по отношению к милым животным влияет то, есть ли у них домашние животные (Borgi et al., 2014). В текущем исследовании мы использовали изображения различных видов животных, в том числе некоторых из них, которые часто являются домашними животными (например, кошки, собаки), и других, которые не являются (например, обезьяны, слона). В будущих исследованиях, связанных с милой агрессией, следует подумать о том, чтобы участники оценивали разные виды по отдельности, а также собирали данные о том, владеют ли участники домашними животными.
Еще одно ограничение относится к исследуемой популяции и, следовательно, к обобщаемости наших результатов. Текущие участники исследования были студентами колледжа крупного университета, а не случайной выборкой из общей популяции. Важно отметить, что у студентов колледжа могут быть разные эмоциональные реакции, чем у людей в общей популяции. Один пример, хотя и анекдотический, подчеркивает эти различия. После опроса одна из участниц поделилась, что, хотя она нашла младенцев милыми, она чувствовала более «милую агрессию» по отношению к детенышам животных.Она объяснила, что изображения милых младенцев вызывают множество мыслей, связанных с будущим (например, «Будут ли у меня дети в будущем?» «Я обязательно хочу детей?» «Я выйду замуж?»). Она размышляла вслух, что люди, у которых есть дети, могут с большей вероятностью испытать милую агрессию в ответ на милых младенцев, чем те, у кого нет детей. Наблюдение нашего участника согласуется с предыдущими исследованиями, связанными с мозговой деятельностью матерей в ответ на лица и голоса детей.Предыдущие исследования с участием матерей предполагают, что реакции ERP были связаны с поведением родителей при интерпретации криков бедствия младенцев (Rutherford et al., 2017) и психических состояний (Endendijk et al., 2018). Кроме того, когда матерям вводили интраназально окситоцин, гормон, участвующий в социальных и родительских связях, наблюдалась более сильная мозговая активность в отношении выражения лица (Peltola et al., 2018). Мы нашли эту идею увлекательной и хотели выяснить, есть ли у участников с детьми значительные различия в поведенческих или мозговых показателях.К сожалению, ни у одного из наших участников не было детей, поэтому мы не смогли провести статистический анализ, связанный с этим вопросом. Мы предполагаем, что будущие исследователи могут захотеть систематически исследовать этот вопрос.
Следует отметить еще одно ограничение, хотя и не связанное напрямую с текущим вопросом исследования. Один участник упомянул, что все дети в нашем наборе стимулов были кавказскими. Участник отметил, что в будущих исследованиях может потребоваться измерить милую агрессию, поскольку она относится к одному и тому же расовому происхождению в сравнении с разным (например,g., младенцы, принадлежащие к той же расе, что и участники). Это интересный вопрос, который следует изучить в будущих исследованиях.
Заключение
В целом, наши результаты показывают, что милая агрессия связана с нейронными механизмами эмоциональной значимости и обработки вознаграждения. Настоящее исследование — первое, о котором мы знаем, которое исследует механизмы милой агрессии и дает представление о том, как симпатичная агрессия влияет на активность и поведение мозга. Симпатичная агрессия, по-видимому, представляет собой сложную и многогранную эмоциональную реакцию, которая, вероятно, служит для опосредования сильных эмоциональных реакций и позволяет проявить заботу.Было бы клинически интересно и полезно изучить, влияют ли люди с расстройствами, связанными с вознаграждением и эмоциями (например, депрессия, расстройства поведения), на милую агрессию, особенно у людей с расстройством поведения, которые не испытывают сочувствия, или у послеродовых матерей, которые могут иметь трудности с чувством заботы.
Авторские взносы
KS разработал эксперименты и проанализировал данные. LA и KS управляли предметами, концептуализировали и писали статью.
Заявление о конфликте интересов
Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Рецензент МБ и управляющий редактор заявили о своей общей принадлежности во время рецензирования.
Список литературы
Арагон, О. (2016). «Я не мог не плакать!» «Ничего не мог поделать, но крикнул:« Да! »» ». Неопределенные выражения информируют потребителей о мотивационной ориентации пользователей. ACR North Am. Adv. 44, 384–385.
Google Scholar
Арагон, О. Р. (2017). «Слезы радости» и «слезы и радость»? личные рассказы о диморфных и смешанных проявлениях эмоций. Motivat. Эмот. 41, 370–392. DOI: 10.1007 / s11031-017-9606-x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Арагон, О. Р., и Барг, Дж. А. (2018). Так счастлив, что я мог кричать, и так счастлив, что я мог плакать, тусклые выражения выражают и передают мотивационные аспекты положительных эмоций. Cognit. Эмот. 32, 286–302. DOI: 10.1080 / 02699931.2017.1301388
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Арагон, О. Р., Кларк, М. С., Дайер, Р. Л., и Барг, Дж. А. (2015). Диморфные выражения положительных эмоций: проявление заботы и агрессии в ответ на милые раздражители. Psychol. Sci. 26, 259–273. DOI: 10.1177 / 0956797614561044
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Арчер, Дж., и Монтон, С. (2011). Предпочтения младенческих черт лица домашних собак и кошек. Этология 117, 217–226. DOI: 10.1111 / j.1439-0310.2010.01863.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бейкер, Т. Э., и Холройд, К. Б. (2011). Диссоциированные роли передней поясной коры в обработке вознаграждений и конфликтов, что выявлено негативностью, связанной с ошибкой обратной связи, и N200. Biol. Psychol. 87, 25–34. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2011.01.010
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Балкони, м.и Луккиари К. (2005). Перед лицом эмоций: связанные с событиями потенциалы в супралиминальном и подсознательном распознавании мимики. Genet. Soc. Gen. Psychol. Monogr. 131, 41–69. DOI: 10.3200 / MONO.131.1.41-69
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Балкони, М., Поццоли, У. (2003). Выборочная обработка лиц и влияние приятных и неприятных эмоций на ERP коррелируют. Внутр. J. Psychophysiol. 49, 67–74.DOI: 10.1016 / S0167-8760 (03) 00081-3
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Балкони, М., Поццоли, У. (2009). Влияние возбуждения на эмоциональное восприятие лица: диапазон частот меняется в разные промежутки времени. Physiol. Behav. 97, 455–462. DOI: 10.1016 / j.physbeh.2009.03.023
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Борги, М., Коглиати-Дезза, И., Брелсфорд, В., Мейнтс, К., и Чирулли, Ф. (2014). Детские схемы на лицах людей и животных вызывают у детей восприятие привлекательности и выделение взгляда. Фронт. Psychol. 5: 411. DOI: 10.3389 / fpsyg.2014.00411
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бресс, Дж. Н., Хаджак, Г. (2013). Самооценка и поведенческие показатели чувствительности к вознаграждению предсказывают отрицательную обратную связь. Психофизиология 50, 610–616. DOI: 10.1111 / psyp.12053
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бресс, Дж. Н., Смит, Э., Фоти, Д., Кляйн, Д. Н., и Хайчак, Г. (2012).Нервная реакция на вознаграждение и депрессивные симптомы в позднем детстве — раннем подростковом возрасте. Biol. Psychol. 89, 156–162. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2011.10.004
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Бруниа, К. Х., ван Бокстель, Г. Дж., И Бёкер, К. Б. (2012). «Отрицательные медленные волны как показатели ожидания: потенциал Bereitschafts, условная отрицательная вариация и отрицательность, предшествующая стимулу», в Оксфордский справочник потенциальных компонентов, связанных с событием , ред.Л. Стивен и С. К. Эмили (Оксфорд: издательство Оксфордского университета). DOI: 10.1093 / oxfordhb / 9780195374148.013.0108
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Карлсон, Дж. М., Фоти, Д., Мухика-Пароди, Л. Р., Хармон-Джонс, Э., и Хаджак, Г. (2011). Вентрально-полосатая и медиальная префронтальная активация BOLD коррелирует с связанной с вознаграждением электрокортикальной активностью: комбинированное исследование ERP и fMRI. Нейроизображение 57, 1608–1616. DOI: 10.1016 / j.neuroimage.2011.05.037
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Дамен, Э.Дж. П. и Бруниа, К. Х. М. (1987). Изменения частоты сердечных сокращений и медленных потенциалов мозга, связанные с двигательной подготовкой и ожиданием стимула в задаче оценки времени. Психофизиология 24, 700–713. DOI: 10.1111 / j.1469-8986.1987.tb00353.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Делорм, А., Макейг, С. (2004). EEGLAB: набор инструментов с открытым исходным кодом для анализа динамики ЭЭГ в одном исследовании, включая независимый компонентный анализ. J. Neurosci.Методы 134, 9–21. DOI: 10.1016 / j.jneumeth.2003.10.009
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Эндендейк, Дж. Дж., Спенсер, Х., ван Баар, А. Л., и Бос, П. А. (2018). Нейронные реакции матери на лица младенцев связаны с активацией системы материнской заботы и наблюдаемой навязчивостью по отношению к собственному ребенку. Cognit. Оказывать воздействие. Behav. Neurosci. 18, 609–621. DOI: 10.3758 / s13415-018-0592-6
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Эспозито, Г., Накадзава, Дж., Огава, С., Стивал, Р., Кавашима, А., Путник, Д. Л. и др. (2014). Детка, ты освещаешь мое лицо: общие физиологические реакции на младенцев и когнитивные суждения взрослых, связанные с культурой. PLoS One 9: e106705. DOI: 10.1371 / journal.pone.0106705
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Фоти, Д., Вайнберг, А., Дин, Дж., И Хайчак, Г. (2011). Связанная с событием потенциальная активность в базальных ганглиях отличает вознаграждение от вознаграждения, не связанного с вознаграждением: анализ основных пространственно-временных компонентов и локализация источника негативности обратной связи. Хум. Brain Mapp. 32, 2207–2216. DOI: 10.1002 / HBM.21182
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Глокер, М. Л., Ланглебен, Д. Д., Рупарел, К., Лугхед, Дж. У., Гур, Р. К., и Саксер, Н. (2009a). Детские схемы на лицах младенцев вызывают у взрослых восприятие привлекательности и мотивацию к заботе. Этология 115, 257–263. DOI: 10.1111 / j.1439-0310.2008.01603.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Глокер, М.L., Langleben, D. D., Ruparel, K., Loughead, J. W., Valdez, J. N., Griffin, M. D., et al. (2009b). Схема ребенка модулирует систему вознаграждения мозга у нерожавших женщин. Proc. Natl. Акад. Sci. США 106, 9115–9119. DOI: 10.1073 / pnas.0811620106
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хейс, А. Ф. (2018). Введение в посредничество, модерацию и условный анализ процессов: подход, основанный на регрессии , 2-е изд. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.
Google Scholar
Херрманн, М. Дж., Аранда, Д., Элгринг, Х., Мюллер, Т. Дж., Стрик, В. К., Гейдрих, А., и др. (2002). Возможности, связанные с определенным лицом и событием, у людей не зависят от выражения лица. Внутр. J. Psychophysiol. 45, 241–244. DOI: 10.1016 / S0167-8760 (02) 00033-8
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Хильдебрандт, К. А., Фицджеральд, Х. Э. (1979). Восприятие взрослыми детского пола и привлекательности. Половые роли 5, 471–481.DOI: 10.1007 / BF00287322
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Канске П. и Коц С. А. (2010). Модуляция обработки раннего конфликта: ответы N200 на эмоциональные слова в задании фланкера. Neuropsychologia 48, 3661–3664. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2010.07.021
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Канске П., Коц С. А. (2011). Обработка конфликтов регулируется положительными эмоциями: данные ERP из второстепенной задачи. Behav. Brain Res. 219, 382–386. DOI: 10.1016 / j.bbr.2011.01.043
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Котани Ю., Хираку С., Суда К. и Айхара Ю. (2001). Влияние положительной и отрицательной эмоции на предшествующую стимулу отрицательность до стимулов обратной связи. Психофизиология 38, 873–878. DOI: 10.1111 / 1469-8986.3860873
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Котани Ю., Кишида С., Хираку, С., Суда, К., Исии, М., и Айхара, Ю. (2003). Влияние информации и вознаграждения на предшествующую стимулу негативность до стимулов обратной связи. Психофизиология 40, 818–826. DOI: 10.1111 / 1469-8986.00082
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Котани Ю., Огами Ю., Ишивата Т., Араи Дж., Кирю С. и Иноуэ Ю. (2015). Анализ источника негативности, предшествующей стимулу, ограниченной функциональной магнитно-резонансной томографией. Biol.Psychol. 111, 53–64. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2015.08.005
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Котани Ю., Огами Ю., Курамото Ю., Цукамото Т., Иноуэ Ю. и Айхара Ю. (2009). Роль правой передней части коры островка в преобладании в правом полушарии негативности, предшествующей стимулу (SPN): исследование фМРТ. Neurosci. Lett. 450, 75–79. DOI: 10.1016 / j.neulet.2008.11.032
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ланглуа, Дж.Х., Риттер Дж. М., Кейси Р. Дж. И Савин Д. Б. (1995). Младенческая привлекательность определяет материнское поведение и отношение. Dev. Psychol. 31: 464. DOI: 10.1037 / 0012-1649.31.3.464
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Литтл, А. С. (2012). Манипуляции с детскими чертами влияют на кажущуюся привлекательность младенцев, взрослых и кошек. Этология 118, 775–782. DOI: 10.1111 / j.1439-0310.2012.02068.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Лоренц, К.(1943). Die angeborenen Formen möglicher Erfahrung [Врожденные формы потенциального опыта]. Z. Tierpsychol. 5, 235–409. DOI: 10.1111 / j.1439-0310.1943.tb00655.x
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Лоренц, К., и Мартин, Р. (1971). Исследования поведения животных и человека , Vol. 22. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 81–82.
Google Scholar
Милтнер, В. Х., Браун, К. Х. и Коулз, М. Г. (1997). Связанные с событием потенциалы мозга после неправильной обратной связи в задаче оценки времени: свидетельство «общей» нейронной системы для обнаружения ошибок. J. Cogn. Neurosci. 9, 788–798. DOI: 10.1162 / jocn.1997.9.6.788
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Огами Ю., Котани Ю., Хираку С., Айхара Ю. и Исии М. (2004). Влияние поощрения и стимула на негативность, предшествующую стимулу. Психофизиология 41, 729–738. DOI: 10.1111 / j.1469-8986.2004.00203.x
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Оумезиан Б.А., Фоти Д. (2016).Связанная с вознаграждением нервная дисфункция через депрессию и импульсивность: многомерный подход. Психофизиология 53, 1174–1184. DOI: 10.1111 / psyp.12672
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Паркер А. Б. и Гилберт Д. Г. (2008). Активность мозга во время ожидания связанных с курением и эмоционально позитивных картинок у курильщиков и некурящих: новый показатель реактивности на подсказки. Никотин Тоб. Res. 10, 1627–1631. DOI: 10.1080 / 14622200802412911
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Пелтола, М.Дж., Стрэтерн, Л., и Пуура, К. (2018). Окситоцин стимулирует чувствительные к лицу нейронные реакции на лица младенцев и взрослых у матерей. Психонейроэндокринология 91, 261–270. DOI: 10.1016 / j.psyneuen.2018.02.012
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Пиццагалли, Д. А., Ян, А. Л., и О’Ши, Дж. П. (2005). К объективной характеристике ангедонического фенотипа: подход обнаружения сигнала. Biol. Психиатрия 57, 319–327. DOI: 10.1016 / j.biopsych. 2004.11.026
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Поли, С., Сарло, М., Бортолетто, М., Будо, Г., и Паломба, Д. (2007). Негативность, предшествующая стимулу, и изменения частоты сердечных сокращений в ожидании аффективных картинок. Внутр. J. Psychophysiol. 65, 132–139. DOI: 10.1016 / j.ijpsycho.2007.02.008
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Резерфорд, Х. Дж., Мопин, А. Н., Ланди, Н., Потенца, М.N., и Mayes, L.C. (2017). Рефлексивное функционирование родителей и нейронные корреляты обработки аффективных сигналов младенца. Soc. Neurosci. 12, 519–529. DOI: 10.1080 / 17470919.2016.1193559
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шерман, Г. Д., Хайдт, Дж. (2011). Симпатичность и отвращение: гуманизирующие и бесчеловечные эффекты эмоций. Emot. Ред. 3, 245–251. DOI: 10.1177 / 1754073
2396CrossRef Полный текст | Google Scholar
Шерман, Г.Д., Хайдт, Дж., Айер, Р., Коан, Дж. А. (2013). Индивидуальные различия в физическом воплощении заботы: просоциально ориентированные женщины реагируют на миловидность, становясь более осторожными в физическом плане. Эмоция 13, 151–158. DOI: 10.1037 / a0029259
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Сквайрс, К. К., Дончин, Э., Хернинг, Р. И., и Маккарти, Г. (1977). О влиянии актуальности задачи и вероятности стимула на компоненты потенциала, связанные с событием. Электроэнцефал. Clin. Neurophysiol. 42, 1–14. DOI: 10.1016 / 0013-4694 (77) -8
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Сквайрс, К. К., Викенс, К., Сквайрс, Н. К., и Дончин, Э. (1976). Влияние последовательности стимулов на форму волны коркового событийного потенциала. Наука 193, 1142–1146. DOI: 10.1126 / science.959831
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ставропулос, К. К., Карвер, Л.Дж. (2013). Поощряйте чувствительность к лицам и объектам у детей: исследование ERP. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 9, 1569–1575. DOI: 10.1093 / сканирование / nst149
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Ставропулос, К. К., Карвер, Л. Дж. (2014). Поощряйте ожидание и обработку социальных и несоциальных стимулов у детей с расстройствами аутистического спектра и без них. J. Child Psychol. Психиатрия 55, 1398–1408. DOI: 10.1111 / jcpp.12270
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Штокель, Л.Э., Пелли, Л. С., Голлуб, Р. Л., Ниеми, С. М., и Эвинс, А. Э. (2014). Паттерны активации мозга, когда матери смотрят на своего ребенка и собаку: исследование фМРТ. PLoS One 9: e107205. DOI: 10.1371 / journal.pone.0107205
PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar
Streit, M., Wolwer, W., Brinkmeyer, J., Ihl, R., and Gaebel, W. (2000). Электрофизиологические корреляты эмоциональной и структурной обработки лица у людей. Neurosci. Lett. 278, 13–16.DOI: 10.1016 / S0304-3940 (99) 00884-8
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Такеучи, С., Мотидзуки, Ю., Масаки, Х., Такасава, Н., и Ямадзаки, К. (2005). Стимул, предшествующий негативу, представляет собой возбуждение, вызванное аффективной картиной. Внутр. Congr. Сер. 1278, 385–388. DOI: 10.1016 / j.ics.2004.11.135
CrossRef Полный текст | Google Scholar
Что делает вещи милыми?
Что именно заставляет нас кричать и почему?
Изображение предоставлено Харальдом Леписком.Несколько дней назад, когда я писал этот пост (он о щенках, вам он понравится), где-то в моей голове начали появляться несколько вопросов. Почему по сравнению с мы находим определенные вещи милыми? Почему мой мозг может воспринимать такой широкий спектр вещей и существ как «милых»? И почему это вызывает у меня то теплое, мягкое ощущение внутри? Давайте выясним, начиная с:
Почему
На данный момент мы можем предположить, что симпатичность имеет биологическую и эволюционную основу. Что мы находим некоторые вещи «милыми», потому что эта способность дала нам эволюционное преимущество.Эта теория была выдвинута около 1950 года австрийским зоологом и одним из основоположников этологии Конрадом Лоренцем.
Лоренц считал, что определенные черты лица младенца вызывают у взрослых инстинкт заботы — мы воспринимаем это как чувство «привлекательности». Это подтолкнуло родителей к более активному участию в уходе за своими детьми и их обеспечении, что повысило вероятность того, что они вырастут здоровыми и достигнут взрослого возраста. Таким образом, со временем те, кто мог ощущать привлекательность своих младенцев, получили эволюционное преимущество перед теми, кто не мог этого сделать.Команда Cute просто лучше умела сохранять своих детей живыми, поэтому со временем гены, кодирующие этот инстинкт и связанное с ним поведение, взяли верх над другими вариантами.
Другими словами, нет никаких милых вещей, только вещи, которые вы считаете милыми, чтобы вы их накормили.
Это то, к чему сводится наше нынешнее понимание привлекательности. Наш мозг эволюционировал, чтобы воспринимать определенные элементы, связанные с нашими детенышами, как сигналы для инстинкта воспитания. Мы чувствуем толчок этого инстинкта в нашем желании взять ребенка и ущипнуть его за щеки.Это заставляет нас хотеть, чтобы он был теплым и сытым. Наконец, это не дает нам бросить детеныша / себя медведям после двух недель подряд, когда мы просыпаемся посреди ночи (это очень полезно).
Также кажется, что эволюционное преимущество, о котором мы говорили ранее, во многом изменило игровое поле. Человечество сегодня, кажется, имеет довольно однородное представление о том, что представляет собой «милый», что позволяет предположить, что инстинкт милого проникся во все человеческие популяции. Даже самих младенцев, кажется, больше тянет к другим милым младенческим лицам, чем к некрасивым, что является признаком того, что признание милости настолько важно для человеческой расы, что это прочно закрепилось в нашем мозгу.
Почему же тогда столько всего милого?
Изображение предоставлено life.cookingpanda.comЭтот морской слизняк вам симпатичен? Будем честны — конечно, есть. Но разве этот морской слизень ваш ребенок?
Я приветствую любого морского слизняка, который читает ZME Science, но держу пари, что большинство из вас ответили решительным «нет!» На последний. Что, учитывая то, что мы видели до сих пор, не совсем подходит. Если дети милые, поэтому родители упускают из виду, насколько они могут быть стрессовыми, почему этот слизняк заставляет меня визжать от восторга?
Ну, это все возвращается к тем сигналам, которые наш мозг использует для измерения привлекательности.На самом деле это довольно общие элементы, например, разные формы и соотношения тел. Это означает, что ваш мозг будет воспринимать многие вещи как «милые». Одни из лучших людей, к которым вы можете обратиться, чтобы узнать о привлекательности — и понять, как ею злоупотреблять, — это дизайнеры, художники-карикатуристы и другие художники.
«Детские качества делают ребенка милым и заставляют нас строить взаимопонимание. Мы находим это изящным. Это работает даже тогда, когда мы видим вещи, напоминающие нам о ребенке или только его части », — написал Саша Пройсс в курсе дизайна Envato Tuts + , посвященном созданию симпатичных персонажей.
«Это означает, что эти характеристики могут быть сознательно переданы и применены, например, в области проектирования вещей и, конечно, особенно, когда речь идет о дизайне персонажей».
Некоторые из вещей, которые, как указывает курс, способствуют привлекательности:
- Высокое соотношение размеров головы и тела. Для ребенка это примерно 1: 4, а для взрослых — 1: 8. «Симпатичным персонажам нужны большие и круглые головы», — добавляет он, а преувеличенные черты лица могут помочь усилить этот эффект.
- Глаза и уши расположены ниже черепа, образуя большой лоб. Они расположены дальше друг от друга, чем у взрослого, и относительно велики по сравнению с остальной частью лица. Мы склонны находить вещи, в которых глаза смотрят вперед, более симпатичными.
- Мягкий, маленький, недоразвитый нос.
- Меньшие рты симпатичнее, поскольку мы подсознательно воспринимаем большие рты как угрожающие или опасные. Он также должен быть ближе к глазам, чем на лице взрослого человека. «У некоторых симпатичных японских персонажей вообще нет рта», — добавляет Прейс.
- Тело в целом круглое и мягкое. Конечности не должны быть слишком длинными, и особенно ноги должны быть «короткими и пухлыми». Пальцы тоже должны быть короткими и толстыми. Колебание тоже помогает. Все это перерастает в расслабленную беспомощность, от которой просто хочется ущипнуть за (круглую) щеку.
Есть еще несколько факторов, влияющих на то, насколько милым мы воспринимаем что-то, но это несколько центральных. Мы эволюционировали, чтобы реагировать на такие сигналы, потому что так выглядят наши дети, но этот морской слизняк обладает многими из этих характеристик.Так почему же наш мозг не стал более дисциплинированным? Мы действительно не знаем.
От себя лично я пришел к выводу, что эволюция очень часто имеет «экономический» смысл из-за отсутствия лучшего слова. Это может объяснить, почему у нас такой широкий выбор милого. Статистическая проверка гипотез рассматривает два типа ошибок: тип I и тип II. Ошибка типа I — это то, чего нет. Тип II не видит того, что есть на самом деле.
Когда ваш ребенок вовлечен, ошибка типа II потенциально на намного на дороже, чем ошибка типа I.Это действительно плохо для вас и ваших генов, если вы не замечаете, что ваш ребенок милый, и у вас нет стимула заботиться о нем. Для сравнения, найти симпатичного щенка не так уж и дорого — в худшем случае вам придется бороться с его мамой, но вы уже передали свои гены, так что ничего страшного, даже если вас покалечили.
Другими словами, люди, которые регистрировали бы многие вещи как милые, имели больше шансов передать свои гены, чем люди, которые регистрировали бы слишком мало или ничего. Таким образом, находить милые вещи — даже находить слишком много милых — стало избирательным преимуществом.
Что это со мной делает?
Орбитофронтальная кора головного мозга, участвующая в обработке удовольствия и эмоций.Изображение предоставлено Полом Уиксом.
Симпатичность, кажется, оказывает очень сильное воздействие на мозг. Мы говорили о физических сигналах, которые создают его, однако привлекательность не ограничивается визуальными стимулами. Одно исследование показало, что другие чувства, такие как «положительные звуки и запахи», также помогают усилить чувство привлекательности. Более того, что-то милое, как магнит, привлекает наше внимание, вызывает волну активности в нашем мозгу и изменяет наше поведение, делая нас более сострадательными.
Сильный эффект, правда? Что ж, в этом есть смысл — наши младенцы, в отличие от детей других видов, полностью зависят от взрослых. Таким образом, одна из задач, которую выполняет миловидность, — следить за тем, чтобы ребенок находился во главе списка приоритетов нашего мозга 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Эта сильная реакция создана специально для того, чтобы младенцев было трудно игнорировать.
Симпатичность активирует мозговые сети, участвующие в обработке эмоций и удовольствия, и делает нас более чуткими. Вот почему, глядя на милые фотографии кошек в Интернете, мы чувствуем себя так хорошо .Он почти до смешного эффективен для изменения поведения: исследования показали, что люди предпочитают смотреть на милые детские мордашки, а не на привлекательные взрослые; мы с большей вероятностью будем усыновлять или дарить игрушки милым малышам; мы готовы приложить усилия, чтобы просто посмотреть на милых младенцев. И все это независимо от пола, даже если мы сами не родители.
Он также вызывает более длительные эффекты в мозге. Первое, что делает наш фунт серого вещества, увидев что-то милое, — это активирует орбитофронтальную кору, участвующую в обработке эмоций и удовольствия.Эта активация, однако, также вызывает вторичные процессы в других сетях мозга. Этот образец активности был связан с поведением, связанным с заботой, привязанностью и воспитанием.
Другими словами, когда вы видите что-то милое, вы начинаете готовить ваш мозг к отцовству.
Почему мы хотим запечатлеть милые мелочи | Умные новости
Гэри К. Смит / Alamy Stock PhotoВ очаровательном присутствии пухлых младенцев, пушистых щенков или других очаровательных мелочей нередко бывает переполняется желание сжать, ущипнуть или даже укусить их.Вы определенно не хотите причинять вред милым созданиям — вы просто хотите… раздавить их . Как сообщает Джон Гамильтон для NPR , недавнее исследование может выявить, что происходит в мозге, чтобы подпитывать эту парадоксальную реакцию, которую ученые называют «милой агрессией».
«Симпатичная агрессия» была впервые описана в исследовании 2015 года, но большинство исследований этого феномена были связаны с ее поведенческими подоплеками, — говорит Кэтрин Ставропулос, доцент специального образования Калифорнийского университета в Риверсайде и клинический психолог с дипломированным психологом. фон в области нейробиологии.Итак, в рамках исследования, опубликованного в Frontiers in Behavioral Neuroscience , Ставропулос и ее соавтор Лаура Альба пытались выяснить, как мозг влияет на нашу странную реакцию на милых младенцев и животных.
Исследователи набрали 54 участника в возрасте от 18 до 40 лет и снабдили их крышками ЭЭГ, в которых используются электроды для измерения активности мозга. В кепках участников попросили посмотреть 32 фотографии, разделенные на четыре блока: одна состояла из изображений взрослых животных (которые авторы исследования классифицировали как «менее милые»), а другая — детенышей животных (классифицированных как «более милые»). , и двое человеческих младенцев.Первый блок изображений человеческого младенца был изменен, чтобы усилить черты, которые мы воспринимаем как более симпатичные, такие как большие глаза и пухлые щеки, в то время как другой блок был изменен, чтобы уменьшить эти черты.
После просмотра изображений участников попросили заполнить анкеты, в которых измерялись их ответы на фотографии, например, насколько симпатичными они находили объекты на фотографиях и насколько милой агрессией они были. Например, чтобы оценить милую агрессию, участников попросили оценить степень, в которой они согласны с такими утверждениями, как «Я хочу что-то сжать» и «Мне хочется ущипнуть эти щеки!» Они также оценили выражения чувства подавленности из-за изображений, желания приблизиться к объектам фотографий и желания заботиться о объектах фотографий.
Изображения детенышей животных вызвали наибольший отклик; По словам авторов исследования, участники выражали более значительные чувства милой агрессии, чувства подавленности, заботы и так далее по отношению к детенышам животных, чем взрослые животные. Удивительно, но такого же различия не наблюдалось в реакции участников на изображения младенцев, которые были улучшены, чтобы выглядеть более или менее симпатично — возможно, Ставропулос говорит Кэти Кек из Gizmodo , потому что оба набора младенцев были «объективно довольно симпатичными. .”
«Взрослые животные и детеныши разительно отличаются», — уточняет Ставропулос. «Но на самом деле эти фотографии младенцев были так хорошо обработаны фотографическими средствами, что оба выглядят довольно мило».
Используя крышки ЭЭГ, исследователи также смогли получить представление о нейронной активности участников, которые испытали милую агрессию. Этот ответ был связан с большей активностью не только эмоциональных систем мозга, но и его систем вознаграждения, которые регулируют мотивацию, удовольствие и чувство «желания».”
Ученые подозревают, что милая агрессия — это способ мозга справиться с подавляющей реакцией, которая возникает, когда срабатывают эти две мощные системы мозга; Другими словами, мозг подбрасывает агрессию, чтобы сдержать натиск положительных эмоций. И с точки зрения эволюции может быть веская причина, почему это происходит.
«[Если] вы окажетесь недееспособным из-за того, насколько милый ребенок — настолько, что вы просто не сможете о нем позаботиться — этот ребенок умрет с голоду», — говорит Ставропулос.
Двигаясь вперед, Ставропулос надеется выявить больше нюансов милой агрессии — например, испытывают ли родители более милую агрессию, глядя на изображения младенцев, чем люди без детей. А пока будьте уверены, что нет нужды чувствовать себя плохо, если вид пухлых младенцев наполняет вас странным желанием ущипнуть их; это просто способ мозга убедиться, что ничто не становится слишком милым, чтобы с ним справиться.
Детеныши животных Неврология Новое исследованиеРекомендованные видео
Милая агрессия — это желание раздавить милых младенцев и животных
В 2011 году актриса Лесли Бибб пошла на «Конана О’Брайена» и рассказала, как увидела в парикмахерской собаку с маленькими бантиками в волосах.«Я собираюсь ударить его, это так мило», — сказала она.
Она почувствовала нечто подобное, когда увидела симпатичного малыша подруги, у которого «все глаза были, она как бы похожа на птичку», — сказала она. «Я собираюсь ударить этого ребенка, она меня так злит, она такая милая».
«Итак, когда вы говорите, что хотите ударить его…» — начал О’Брайен.
«Как будто мне это нравится», — объяснил Бибб.
Это очень интересный опыт: видя что-то такое милое, вы просто хотите сжать это или раздавить. Но это также интригующее выражение эмоций — по крайней мере, так подумала исследователь эмоций Ориана Арагон, когда увидела этот отрывок из шоу О’Брайена.
Позже, когда Арагон обсуждал это со своим отцом, он спросил: Разве это не то же самое, что когда бабушка и дедушка говорят: «Я собираюсь съесть тебя и ущипнуть за щеки?» или друг говорит: «Ой, это так мило, я хочу его укусить?» Понимая, что может иметь место более крупный феномен, Арагон решил изучить его в лаборатории.
В статье, опубликованной в 2015 году, она назвала это «милой агрессией» — это непреодолимое желание раздавить, укусить или сжать милые вещи, но без на самом деле желания причинить им вред.
В новой статье, опубликованной на этой неделе в журнале Frontiers in Behavioral Neurosci ence , другая группа исследователей взяла на себя милую агрессию и посмотрела на то, что происходит в мозгу во время этого чувства.
Они обнаружили, что и эмоции, и сети вознаграждения в мозгу активны во время милой агрессии, и их результаты могут служить доказательством в поддержку одной из первоначальных теорий Арагона относительно того, почему вообще происходит симпатичная агрессия: что это способ справиться с подавляющей агрессией. эмоции миловидности, так что миловидность не выводит нас из строя полностью.
С точки зрения эволюции, было бы неплохо, если бы нас полностью захватила привлекательность. Существует множество свидетельств того, что причина, по которой мы думаем, что вещи милые, заключается в том, чтобы вызвать ответную реакцию. Австрийский этолог по имени Конрад Лоренц в 1943 году придумал термин схема ребенка , чтобы описать характеристики, которые мы находим милыми в младенцах, которые заставляют нас хотеть заботиться о них. Схема ребенка определяется круглыми лицами, большими лбами, большими глазами и полными щеками. Когда мы видим эти особенности, что-то в нас заставляет нас глубоко заботиться.
«Нелегко быть родителем, и я думаю, что можно много сказать об эволюционной основе представления о чем-то настолько милом, что вы просто хотите позаботиться об этом, несмотря на все остальное», — говорит психолог Кэтрин Ставропулос. доцент Калифорнийского университета в Риверсайде и первый автор новой статьи. «Я думаю, что это очень инстинктивный, почти интуитивный ответ: я просто хочу защитить это и убедиться, что все в порядке.
Схема младенца выходит за рамки просто человеческих младенцев — изображения детенышей животных кажутся более симпатичными, чем версии для взрослых.Возможно, это сыграло роль в том, как мы приручили собак, чтобы у них были большие головы и глаза, даже когда они стали старше.
Исследование, проведенное в 2010 году, даже показало, что, когда исследователи изменили внешний вид автомобилей , чтобы они имели больше детских черт — например, увеличили фары, чтобы имитировать большие глаза, уменьшили решетку радиатора, чтобы имитировать маленький нос, — участники получили больше положительные отзывы о машинах с детским лицом, чем о «взрослых» машинах.
Miesler, L., Leder, H., & Herrmann, A.2011, 31 декабря. Разве это не мило: эволюционная перспектива эффектов детской схемы в визуальных дизайнах продуктов. Международный журнал дизайна
Милая агрессия — это пример диморфного выражения эмоций, говорит мне Арагон. Это означает, что человек испытывает одну сильную эмоцию, но выражает противоположное, например, плачет, когда он счастлив, или смеется, когда ему грустно. .
Если вы подумаете об этом внимательно, как это сделал Арагон, это не имеет большого смысла. Почему люди, чувствуя что-то сильное, внезапно выражают другую эмоцию? Разве это не сбивает с толку других? В оригинальной работе о милой агрессии Арагон и ее коллеги выдвинули гипотезу о том, что, возможно, милая агрессия и другие диморфные выражения эмоций существуют, чтобы помочь регулировать те положительные эмоциональные моменты, которые подавляют.
И Арагон действительно обнаружил, что, когда она показывала людям фотографии милых младенцев и животных, существовала связь между чувством подавленности позитивными чувствами и присутствием милой агрессии.
И все же Ставропулос хотел узнать больше о том, что именно происходит в мозгу, когда человек ощущает милую агрессию. Она изучает систему вознаграждения в мозгу и думала, что она может быть задействована. (Предыдущая работа показала, что, когда женщинам, у которых никогда не было детей, показывали манипуляции с очень милыми изображениями младенцев, у них повышалась активность прилежащего ядра — части мозга, важной для системы вознаграждения.)
«Предыдущее исследование [Арагона] установило все это, они были первыми, кто как бы показал, что это явление было реальным», — говорит мне Ставропулос. «Но поскольку все это было поведенческим, мы действительно понятия не имели, какие системы были задействованы.
Ставропулос и ее коллеги попросили 54 взрослых посмотреть изображения симпатичных и немного менее симпатичных животных и младенцев, при этом регистрируя электрическую активность мозга через колпачок ЭЭГ, который регистрирует нейроны, запускаемые с поверхности кожи головы. По этой электрической активности он может сделать вывод о том, где именно в мозге происходит активация.
Люди смотрели на четыре категории изображений в случайном порядке: милые детеныши животных, менее милые взрослые животные и милые и менее милые младенцы. Было восемь фотографий младенцев, двух девочек и шести мальчиков, и участники видели их две версии. В одном была увеличена привлекательность — их глаза и щеки были больше, а в другом — младенцы были менее похожи на детей; у них были меньшие глаза и тонкие щеки.
Пример фотографий, которые видели участники исследования.Фото Котэ Пуэрто и Эммы Пайллекс / Unsplash
Когда участники видели каждую группу картинок, их спрашивали, насколько они симпатичны, и чувствовали ли они компоненты милой агрессии, например: «Я хочу сказать:« Я хочу поесть » «сквозь стиснутые зубы», или «я хочу сказать,« Грр »». Их также спросили, насколько они ошеломлены, если бы у них были мысли типа «Я не могу этого вынести», «Я не могу возьми «или» Я поражен тем, насколько позитивно я себя чувствую «.
Из записей ЭЭГ исследователи увидели активность мозга, связанную с активностью в системе вознаграждения и в системе эмоций, что подтверждает гипотезу Ставропулоса о том, что сети вознаграждения участвуют в милой агрессии.
Система вознаграждения имеет отношение к мотивации и тому, насколько вы чего-то хотите. Это связано с позитивными чувствами и удовольствием, но не только с удовольствием само по себе, это то, что заставляет вас хотеть этого снова. Это немного отличается от наблюдения за активностью только в эмоциональной сети. Система эмоций может отражать все виды эмоциональных переживаний, не только удовольствие, но и гнев, отвращение и печаль.
Что касается эмоциональной системы, они обнаружили связь между тем, насколько сильной была эмоциональная активность мозга, насколько подавленным, по словам человека, он себя чувствовал, и наличием милой агрессии.Это говорит о том, что когда кто-то чувствовал эмоциональную реакцию, это не приводило его прямо к милой агрессии. Ему нужно было сначала пережить подавляющих чувств, а потом иметь место милая агрессия.
Они увидели нечто похожее в системе вознаграждения — количество поощрительной активности в мозгу было связано с тем, насколько симпатичным человек оценил изображение (по шкале от 1 до 10) и насколько он ошеломлен. Люди, которые думали, что вещи действительно милые, и чувствовали себя подавленными, имели тесную взаимосвязь между реакцией мозга на вознаграждение и милой агрессией.
Ставропулос считает, что активность мозга подтверждает исходную гипотезу Арагона: когда люди ошеломлены тем, насколько мило что-то, в игру вступает милая агрессия.
«Это может быть способ нашего мозга сказать:« Расслабься. Регулируйте это. Сделай глубокий вдох », — говорит мне Ставропулос. — Тебя нельзя вывести из строя из-за того, насколько что-то мило, потому что если ты такой, ты не сможешь об этом позаботиться».
Ставропулос и Арагон согласны с тем, что необходимо сделать больше работы, прежде чем мы сможем окончательно сказать, что это причина милой агрессии.По-прежнему возможно, что милая агрессия — это просто способ, которым мы выражаем эмоции, когда они становятся достаточно интенсивными, и не служит регулятивным целям. Или что люди, которые испытывают милую агрессию, по своей природе более гибки в своих эмоциональных выражениях.
Только часть людей проявляет милую агрессию, но не все. Но что интересно, Арагон говорит, что это то, что можно увидеть в межкультурном контексте. В своей работе она провела опрос языков по всему миру и в шутливой форме спросила, есть ли в других культурах слово, которое означало бы что-то вроде «так мило, мне нужно сжать его».
«Во многих языках мира есть что-то вроде слова для обозначения этого», — говорит мне Арагон. «В то время как мы говорим:« Это так мило, я хочу его раздавить », у других есть одно слово, которое означает« ты такой милый, я хочу причинить тебе вред ». Кроме того, по ее словам, и в новой статье, и в статье 2015 года не было обнаружено, что милая агрессия имеет гендерный характер — и мужчины, и женщины восприимчивы к милой агрессии.
Это сильная, часто неизбежная эмоция — даже для тех, кто изучает ее, вроде Арагона. Критические размышления об этом не избавили ее от пережитого.На днях Арагон говорит, что видела аэрофотоснимок кита в воде и подумала: «О да, это кит», но ей было все равно. Затем она увидела еще одну фотографию с тем же китом, но рядом с его матерью. Мать-кит была намного меньше другого кита по размеру.
«Как только я увидела это с точки зрения соотношения сторон, что это была маленькая детская версия кита, это внезапно стало восхитительно», — говорит она. «Когда я поняла, что это детская версия, все милые вещи появляются, и внезапно срабатывают все эти механизмы ухода.И я подумал: «Конечно, мы хотим защитить этого ребенка, конечно, мы хотим, чтобы у него было все, что ему нужно» ».
Подпишитесь на нашу рассылку, чтобы получать все самое лучшее от Тоника, доставленного на ваш почтовый ящик.
something cute — Перевод на испанский — примеры английский
Эти примеры могут содержать грубые слова, основанные на вашем поиске.
Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.
Или, может быть, вместе мы могли бы придумать что-нибудь милое .
Я начал с что-то милое и очаровательное .
Надеюсь, мисс Стакхаус подберет для меня что-нибудь милое .
Espero que la Sra.Stackhouse escoja algo bonito para mí.Прошу прощения за то, что повеселился и сделал что-то милое .
Я думал что-то симпатичное , но испорченное.
А как насчет что-нибудь милое для Эми вроде «зайчик» или…
Qué tal algo mono para Amy como «conejito» o …Кстати о технологиях — хотите увидеть что-нибудь милое ?
Hablando de tecnología, quieres ver algo mono ?Теперь я полагаю, вы скажете что-нибудь милое , чтобы задержать ваше отступление.
Veamos … supongo que dirás algo bonito para disculparte.Наденьте что-нибудь милое и перенесите на кухню.
Я надену что-нибудь милое и присоединюсь к вам.
О, вот что-то милое в Ист-Шарм-Сити.
Aquí hay algo mono en el este de Charm City.Теперь я полагаю, вы скажете что-нибудь милое , чтобы задержать ваше отступление.
Ahora supongo que me dirás algo bonito para no tener que irte.Принеси что-нибудь милое , потому что я отвезу тебя на вечеринку, чтобы познакомиться с мужчинами.
Ponte algo lindo , porque voy a llevarte a conocer a unos hombres.В любом случае, когда вы мне скажете, убедитесь, что на мне что-нибудь милое .
«Носить что-нибудь милое » означало что-то очень конкретное на языке Дженнифер.
«Ponerse algo bonito » означает особенный человек на языке Дженнифер.Так или иначе, я получил Хейли маленький подарок, и я хочу написать что-нибудь милое на открытке.
Le compré a Haley un regalito … y quiero escribir algo bonito en la tarjeta.В следующий раз нарисуйте что-нибудь симпатичное .
Ткани Furoshiki бывают самых разных дизайнов, от традиционного акцента на каком-либо аспекте природы или узора до современного пристрастия к чему-то милому .
Las telas furoshiki se Presentan en una gran variedad de disños, desde el tradicional, centrado enterminados motivos o aspectos de la naturaleza, al gusto moderno por algo bonito .Теперь вы можете положить их в хрустальную основу или в терракотовый горшок, что-нибудь милое , которое понравится вашей маме.
Ahora usted puedes ponerlas en una base de cristal o una maceta de barro, algo bonito que a tu mamá le encantaría.БЛИЗНЕЦЫ Свидание для Близнецов будет игривым и веселым, так что оденьте в что-нибудь милое и немного модное.
GÉMINIS Su fecha de Géminis es juguetón y divertido, así que el vestido en algo lindo y un poco de moda.Ищете подарок в последнюю минуту? Вот как купить что-нибудь симпатичное и поддержать нуждающуюся женщину
Мы взволнованы силой и потенциалом платформы To the Market.Мы считаем, что To the Market — это пример того, как вдохновленный бизнес может изменить мир с помощью предложения свободного рынка, и помогает возглавить капитализм с помощью сознательного движения, продемонстрированного другими, такими как Warby Parker, Etsy, Tom Shoes и Patagonia.
Мы не только искренне верим в модель предоставления работы пережившим жестокое обращение, конфликты и болезни, но мы также считаем, что существует растущий спрос на товары ручной работы и социально ориентированный потребительский подход.Сегодня уровень осведомленности о социальных предприятиях и инвестирование в них больше, чем когда-либо! Я считаю, что мое поколение миллениалов ищет альтернативы традиционным институтам, которые не смогли полностью устранить некоторые из социальных несправедливостей нашего времени.
Jane’s Picks
Все еще ищете идеальный праздничный подарок для человека из вашего списка, для которого невозможно сделать покупки? Почему бы не отправиться на рынок? Здесь Джейн выбирает несколько своих любимых вещей прямо с рынка.
Ожерелье Erica, $ 34,99, tothemarket.com
«Это ожерелье с подвеской из натурального камня было сделано Сяо Ли, молодой женщиной, выросшей в бедной семье в Восточной Азии. Имея достаточно денег, чтобы дать образование одному ребенку, ее родители выбрали ее брата для обучения в школе. Когда Сяо Ли было всего 17 лет, родители отправили ее на улицу, где она работала, пока не встретила волонтеров из партнерской организации To the Market, Starfish Project ».
Шарф из кашемира Lena, $ 265,00, на рынок.com
«Эти роскошные кашемировые шарфы сотканы вручную мастерами-ткачами в Кашмирской долине, где люди на протяжении многих десятилетий пережили конфликты и беспорядки. Изготовленные с заботой и гордостью, каждый ткач вышивает свои инициалы на углу шарфа».
Брюки Kalyani Lounge, 39 долларов США, tothemarket.com
«Эти красочные брюки для отдыха, сделанные пережившими сексуальную торговлю в Мумбаи, Индия, олицетворяют свободу, надежду и достоинство женщин, которые их шьют».
Золотые браслеты, 45 долларов.00, tothemarket.com
«Эти плетеные браслеты из сизаля с любовью и почтением изготовлены бурундийскими беженцами. Осваивая новое ремесло, они формируют и определяют мирное и безопасное будущее для себя и своих семей».
Шарф Pink Paradise, 25 долларов США, tothemarket.com
«Этот шарф, сделанный женщинами тару из Данга, Непал, помогает бороться с торговлей женщинами и детьми и поддерживает образование непальских девочек».
Висячие серьги Didi Deco, $ 17,00, на рынок.com
«Эти длинные серьги с архитектурным дизайном созданы вручную ВИЧ-инфицированными и пострадавшими женщинами в Нью-Дели, Индия».
Ищете другие способы изменить ситуацию к лучшему в этот праздничный сезон? Ознакомьтесь с 31 способом вернуть деньги.
Али Фазал в спешке отменил свое «грандиозное» предложение Рише, вместо этого сделал что-то «милое» | Болливуд
Актер Али Фазал рассказал о том, как сделал предложение давнему партнеру Риче Чадхе. Он сказал, что запланировал для нее «грандиозный» сюрприз, но совсем забыл об этом несколькими днями ранее, поскольку его унесло романтическое настроение, и он тут же сделал ей предложение.
Али Фазал и Рича Чадха, которые вместе работали над фильмами Фукрея, должны были пожениться в 2020 году, но им пришлось отложить свои планы из-за пандемии коронавируса.
Отвечая на вопрос о предложении, Али сказал Cosmopolitan India: «Я действительно запланировал для нее нечто грандиозное. Я помню, что у нас были три выходных, и мы поехали на Мальдивы, и мы планировали вернуться и попросить ее выйти за меня замуж. Это был какой-то сумасшедший вертолет, летающий в воздухе, и, наверное, сто человек увидели бы.Так что я немного нервничал. Но пока мы были на Мальдивах, я запланировал ужин-сюрприз на ее день рождения … он был на острове, и мы были посреди океана, так что это было очень романтично. Я просто сидел там и любовался прекрасным небом, и я решил сделать предложение в тот момент — это было настолько клишировано, насколько это возможно. Это странно, потому что из-за этого я издевался над своими друзьями. Я бы сказал им, что такое бывает только в фильмах. Но потом я подумал: «К черту!», И пошел дальше с чем-то простым.Я подумал, что это было мило ».
Также читайте: Али Фазал и Рича Чадха подпитывают свадебные слухи загадочной фотографией мехенди, фанат спрашивает «никаах то нахи кар лия»
Он сказал, что они намерены отпраздновать «с близкими друзьями и семьей», когда наконец станет безопасно завязывать галстук.
Добавить комментарий